Ч. 1. Глава 5. Столкновение миров

Зацунэ брела по вечернему городу, погружённая в свой гнев. Она достала телефон. Быстро найдя в сети адрес самой дешёвой репетиционной базы в одном из старых, неблагополучных районов, она решительно направилась туда.

Дорога заняла много времени. Когда она наконец добралась до нужной улицы, уже совсем стемнело. Она шла, всё так же глядя под ноги, на потрескавшийся асфальт, и мысленно перебирала аккорды новой, злой песни, рождавшейся прямо сейчас из её ярости. Она не смотрела вперёд.

И в следующий миг врезалась во что-то высокое и твёрдое, как стена.

От толчка её отбросило назад, и она неуклюже села прямо на холодный асфальт.
Унизительно. Больно. Последняя капля в чаше её сегодняшнего дня. Она подняла взгляд, готовая выплеснуть всю свою ярость на виновника, и увидела его. Высокий парень, сантиметров ста восьмидесяти пяти, с длинными, вьющимися чёрными волосами, одетый в потёртую кожаную косуху и футболку с лаконичной надписью «Music My Religion». В левой руке он держал тяжёлый фигурный кейс, повторяющий очертания гитары.

— Ты в порядке? — спросил он, протягивая ей свободную правую руку. Его голос был спокойным, с лёгкой хрипотцой.

Зацунэ злобно фыркнула, игнорируя его руку.

— Смотри, куда идёшь!

Парень не обиделся. Он лишь усмехнулся.

— Разве это не ты сейчас в меня врезалась, глядя себе под ноги?

Зацунэ хотела было съязвить, но её взгляд зацепился за гитарный кейс. Gibson Les Paul. Она узнала эту форму. Настоящий. Она снова посмотрела на его протянутую руку. Подобно недоверчивой кошке, столкнувшейся с незнакомцем, она на мгновение замерла. В её взгляде смешались привычная враждебность и осторожное любопытство. Она словно обнюхивала протянутую ладонь на расстоянии, пытаясь уловить малейший признак угрозы или фальши. Но в его глазах не было ни насмешки, ни жалости, ни сального интереса — лишь спокойное участие. Поколебавшись ещё секунду, она всё же решила довериться и вложила свою ладонь в его.

Его хватка была тёплой и сильной. Он легко поднял её на ноги и, к её удивлению, не стал ни заигрывать, ни читать нотаций. Он просто отряхнул невидимую пыль с её плеч.

— Ты что, идёшь с репетиционной студии? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Ей нужно было знать, что она на правильном пути.

— Допустим, — ответил он с хитринкой в глазах.

— Можно без допустим? А конкретно? — её прямолинейность снова взяла верх.

Он рассмеялся — тихо и как-то по-доброму.

— Ну, если конкретно, то да. Она тут за углом. Пройдёшь прямо, потом налево, и в переулке свернёшь направо. Увидишь спуск вниз, а там уже и дверь. Комнаты недорогие, и инструменты есть, если что.

— Спасибо, — коротко бросила она.

— Удачи, — кивнул он. — И... не падай больше. Будь осторожна.

Он уже собрался идти, но на мгновение задержался.
— Береги себя, — добавил он тише и, развернувшись, пошёл дальше своей дорогой...

Зацунэ осталась стоять, провожая его взглядом. Этот короткий, случайный разговор выбил её из колеи. Он не оценил её внешность, не попытался познакомиться, не выказал ни капли того сального интереса, к которому она привыкла. Он просто помог и ушёл.

Она нашла студию. Это был подвал, пахнущий сыростью, старыми усилителями и дешёвым табаком. Обшарпанные стены, тусклый свет, но в воздухе витала настоящая, живая энергия. Это было место, где рождалась музыка, а не коммерческий продукт. В коридоре она столкнулась с компанией панков — неопрятных, шумных и пьяных.

— Опа, а это что у нас тут за фифа? — протянул один из них, бесцеремонно оглядывая её дорогой, нездешний костюм. — Ты откуда, детка? Твой садик не здесь. Тут только серьёзные музыканты.

— А в чём, собственно, проблема? — холодно ответила Зацунэ, её боевой настрой вернулся.

— Ты что, не понимаешь, дура? — панк шагнул ближе, но осёкся, наткнувшись на её ледяной, немигающий взгляд, в котором не было ни капли страха.

Она молча прошла мимо, оставив их растерянно переглядываться. Это место было другим, и правила здесь были другими. Здесь уважали не деньги, а силу духа.
Зацунэ сняла самую маленькую комнату, подключила гитару и начала петь. Она вкладывала в голос всю свою боль, ярость и отчаяние. Она пела так, как не пела никогда, срываясь на крик, выплёскивая всё, что накопилось внутри.

Через несколько часов, опустошённая, но успокоенная, она поехала на свою подработку в музыкальный магазин. А после работы позвонила единственному человеку, которому доверяла.

— Сидзука? Можно я у тебя переночую? — тихо спросила она в трубку.
Сидзука Мори, её лучшая и, пожалуй, единственная подруга, не задавала лишних вопросов.

— Конечно. Приезжай. Я всё подготовлю.

В ту ночь, сидя на кухне у Мори, Зацунэ рассказала ей всё, что произошло. О разговоре в машине. О разорванных отношениях с продюсером. О том, что ей больше некуда идти.