Такая разная любовь

  С приходом весны мои суставы неизменно начинают напоминать о себе. В этот раз боль в спине оказалась настолько сильной, что обычные средства оказались бессильны, и мне пришлось лечь в областную больницу.  Шестиместная палата  была наполнила оживленной компанией, где с утра до вечера звучали то скабрезные анекдоты, то откровенные любовные истории.
  Среди этого гама выделялась одна тихая пожилая женщина – Валя. Она не снимала низко повязанный платок, часто молилась перед принесенной с собой иконкой, стоявшей на тумбочке. Валя была инвалидом и передвигалась с помощью ходунков. Утром  мы собрались на процедуры.  Валя сняла платок, завязала волосы в хвост и оказалась симпатичной женщиной средних лет.
Почему-то именно мне Валя доверила свои сокровенные мысли.
  — Скорей бы домой! –  произнесла она в коридоре, пока мы ждали своей очереди на уколы, – Я так соскучилась по тишине. В палате же постоянный шум и... непристойности.
— Да уж, у них одни мужики на уме, – согласилась я.
Так мы и разговорились. Больница, как ни странно, сближает людей. Уже через неделю мы стали почти подругами. В последний вечер перед моей выпиской, мы уединились в коридоре и долго болтали. И тут меня, словно черт дернул за язык, я спросила:
— А ты когда-нибудь любила?  –  и тут же пожалела о своих словах. Передо мной  больной, одинокий человек, почти монахиня, а я с таким вопросом! Но Валя неожиданно начала рассказывать о своей жизни:
  — Я родилась и выросла в многодетной семье в деревне. До шести лет ничем не отличалась от других детей, но перед самой школой сильно простудилась, и ноги меня стали подводить. Первые два класса я ещё кое-как осилила. Одноклассники по очереди возили меня в школу то на санках, то на тележке, но потом я окончательно осталась дома. Зато я научилась читать и перечитала всё, что было в доме. Однажды мне попались старинные церковные книги. Как они уцелели в советское время – загадка. Говорили, что мой прадед был священником, но сгинул в годы репрессий. Читая эти книги, я всё больше проникалась любовью к Богу и стала просить родных, чтобы они хоть иногда отвозили меня в православный молитвенный дом в соседней деревне.
В одно из воскресений на службе я познакомилась с  мальчиком Иваном, который помогал при алтаре. Я сказала, что у нас дома есть Библия и пригласила его в гости. Ваня пришел на следующий день, и мы увлеченно рассматривали мою драгоценную книгу. Так началась наша дружба. Вскоре Ваня стал возить меня на службы. Со временем у нас появились друзья по переписке, единомышленники, которые присылали нам церковную литературу. Ваня мечтал стать священником, и я всячески его поддерживала.
В начале 90-х, когда стали открываться храмы, остро ощущалась нехватка священнослужителей. Семинарий в России было немного, и порой для рукоположения достаточно было хорошей характеристики от приходского священника и собеседования с архиереем. Учеба проходила заочно, уже после посвящения. Так повезло и Ване. Казалось, все складывалось идеально, но в последний момент выяснилось, что священник должен быть женат. Времени оставалось совсем мало. Недолго думая, Ваня повел меня к архиерею. От волнения я едва держалась на ногах. После недолгой паузы архиерей произнес слова, которые определили мою судьбу: «Матушка должна быть в силе, во всем помогать мужу. Ей детей рожать, пример прихожанам подавать».
Ивану нашли прекрасную православную девушку. Свадьбу сыграли уже через неделю, а спустя две Ивана рукоположили в священники и направили служить в отдаленный приход. Сейчас у них все хорошо, растут трое детей, один из которых – приемный. Он мой крестник. Батюшка  всё учится заочно, с образованием у них  строго. Недавно ему доверили восстанавливать монастырь.
У меня тоже все в порядке. Живу с мамой и дала обет безбрачия. Ваня меня не забывает. Я часто гощу у них, особенно во время поста, когда нужно часто бывать на службах. Меня беспокоит, что будет со мной, когда не станет мамы, но батюшка говорит, что в его монастыре для меня всегда найдется келья. Вот такая у меня любовь – первая и последняя.