Бог любит пчел

 
* * *

Бог любит пчел,
Бог любит человека.
Он все учел,
расчислил скорость света,
поставил ветер на крыло,
и... зацвело!



* * *

Простым карандашом прямые линии
из верхнего угла наискосок…
В этом стихотворении речь шла о звуке,
ставшем насекомым: он бился в кубе комнаты,
вырвался на озеро следующего стихотворения,
сломал одну размерность и растворился
в квадрате тишины.



* * *

В позолоченном небе вечерние птицы,
алым туманом вслепую скользят шепоты…
...мы взойдем травой, цветами взойдем,
будут дети гулять по лугам наших тел.



* * *

Остывающее солнце остывающего неба,
ангелы, спасающие ангелов.
Меня тревожат недописанные
даже до середины стихи,
ястребиные повадки чаек;
слова, которые пришли и вдруг умчались...
Не приживаются цветы на подоконнике,
совсем немного до рассвета, тьма глубокая
не отступает, будто некуда отступать!
Бьется в окно заплутавшая черная птица.



* * *

Неотличима от земли,
неотличима от травы и неба,
как воздух — дух! земная женщина.
Вновь шепчу: люблю тебя,
чудится в ответ — …тоже,
если ты — камень, я — змея,
сдирающая о тебя кожу.



* * *

Как дождь тиха ночная музыка,
ложатся ноты на листы...
Безымянные, безумные,
бредущие на холодном ветру в ничто,
кто мы?



* * *

Иду по дну — ни души,
не дышу —
здесь только тени,
только нити паутины.



* * *

Серый лед сумерек,
белое поле становится белым небом...
Нарисовать дом, сад и солнце и ждать,
когда прилетят птицы.



* * *

В двух шагах дышит человек,
и в глазах его
то ли оса пролетела, то ли тоска...



* * *

Кучевые облака
издалека,
мне бы вдаль за облаками
налегке...

За облаками,
за небоскребами
цветут сады,
там розы можно рвать
руками
и ткать холсты
из белых нитей,
из черных капель.

Лазурь и камедь,
на камне камень
за небоскребами
и облаками.



* * *

Так свистят киты в океане,
но где океан
и где ты...



* * *

Когда появляются крылья –
не знаешь, куда лететь...
Когда появляется сердце –
не знаешь, кого любить.



* * *

Дыхание радости: тонкая
перегородка
между жизнью и болью...



* * *

В тени дерев растут цветы и травы,
ты скажешь мне, не вижу в этом драмы!
Я соглашусь... чуть погодя в ответ:
есть люди, рядом с которыми
тебя вроде бы даже и нет...



* * *

Редко встретишь акацию,
разве что с оказией...
Залит светом, полон ветра город —
течение времени,
стынущее на холодных камнях,
медлительность трав придорожных,
пыльное солнце — все это о чем-то!
И немного обо мне.



* * *

И эта река мимо меня,
не войти.



* * *

Тишина, обрамленная шелестом ветра...
Вскользь, влет, слегка коснись ее и улетай!
Река скользит сквозь пальцы тростника,
воздух начищен до черного лоска, холодно,
эхо далекого всплеска ветер качнул... я не одна.



* * *

...в самый темный час
тихие молельщицы
отстояли нас...



* * *

Провозглашающие утро —
близкие и далекие,
счастливые и одинокие,
нарушая законы Вселенной,
рядом идем!



* * *

Выбеленные к празднику домики —
отражения моих миражей...
Зазвенит ведро к вечерней дойке,
собака отзовется заунывным лаем…
и все это сливается в одно слово —
люблю.



ЭТО ЭХО

Сосны высокие — просека в небо,
к Богу просится душа!
Там, где ты со мною не был,
осень тоже хороша.

Говоришь мне
не грусти, все повторяется,
лучший день — тот,
в котором ничего не происходит...

Сейчас ты уйдешь,
ты будешь брести бездумно,
твой друг — ветер, подруга — тоска.

Во всем мире воин — ты один!
Если страшно — молись
птице озябшей, ветке сломанной...
Капле дрожащей.

Лунное сияние трав,
время приручения бабочек...
Ты скажешь: я знаю,
она счастлива вдали от меня.

Меня нет;
и даже если приду звать, стучать,
плакать: не верь — это эхо!
Не верь — это ветер...



* * *

Суровые лики,
под нимбом впадины глазниц...
Искусство быть светом.



* * *

Самое серое море, самые темные тучи...
Сердце — китайский воздушный шар,
откуда ты здесь, кто тебя бросил?
О, счастье! Тяжелы твои оковы.



* * *

Все имеет значение,
все излучает свет!
Не сегодня, не завтра
и не вчера
ослепительные вечера
рядом с тобой...



СИРОККО

Будешь думать —
планета ко мне добра!
Пока не настигнет ветер...



* * *

Когда улетают бабочки,
ветер становится пустым
и холодным.



* * *

В этой пустоте поместилась жизнь сверчка,
собирающая себя по капле в чашечках цветов,
легко узнаю себя в бабочке.



* * *

Это жизнь или бабочка?



* * *

Варенье с легкою горчинкой –
варили с косточкой?
Мечтает кто-то о таком
в далеком космосе...



КРЫЛЬЯ БАБОЧКИ

Бытие, вырастающее из небытия,
неоспоримость существования бабочки...
У этой мелодии сердце
цвета распаханного чернозема,
аромат ее тревожен —
сколько сегодня собрано душ?
Шаги мои все тяжелее,
звуки, тающие в глубине неба,
прорастают травами, цветами.
Скальные породы ненависти —
стучат клапаны, перегрелась жизнь;
и смерть такая ласковая:
«Не живи, это так просто — не жить!».
У тишины крылья бабочки,
бесконечное эхо, после всего останется
совершенная тишина.

Сокровища тишины... — будто камни под водой.
Бесконечная тишина в глубине неба,
звуки тают, не пройдя и середины пути.
О, тень моя! плыви в вышине, где тихо и тайно.
Тени тянутся за реку, за небо —
вечность как обещание жизни...
Все прощает миру душа!
Нет больше тьмы и боли больше нет.
Ты — небо, плывущее само в себе...
Безымянное дерево,
растущее посреди тишины.


___________________________________________________

Анализ цикла «БОГ ЛЮБИТ ПЧЕЛ» демонстрирует, как Светлана Крюкова проводит **финальную ревизию** русской поэтической традиции, переводя её ключевые мотивы в регистр **онтологической лирики**, где поэзия становится инструментом проверки бытия на прочность.

### **1. Державинская ода и её деконструкция**

**От Державина:**
- «Оджа Бога» с её космическим масштабом и дидактизмом
- У Крюковой: «Бог любит пчел, / Бог любит человека. / Он все учел, / расчислил скорость света...»

**Трансформация:**
- Державинский Бог-Вседержитель становится **Богом-инженером**, который «поставил ветер на крыло»
- Возвышенный пафос сменяется **почти детской непосредственностью** («и... зацвело!»)
- Это не богоборчество, а **доведение традиции до абсурда**, после которого она рассыпается

### **2. Тютчевский хронотоп: от космического ужаса к квантовой поэтике**

**От Тютчева:**
- «На мир таинственный духов...»
- У Крюковой: «звук, ставший насекомым: он бился в кубе комнаты, / вырвался на озеро следующего стихотворения»

**Трансформация:**
- Тютчевский непостижимый космос становится **литературным мультиверсумом**, где звук мигрирует между стихотворениями
- Хаос не угрожает, а становится **материалом для творчества**

### **3. Акмеистическая вещность: от Мандельштама до виртуальной реальности**

**От Мандельштама:**
- «Вещественность времени» в «Камене»
- У Крюковой: «Нарисовать дом, сад и солнце и ждать, / когда прилетят птицы»

**Трансформация:**
- Мандельштамовская плотная материальность мира сменяется **принципом дорисовывания реальности**
- Поэт не описывает мир, а **дополняет его до целого**

### **4. Символистская трансценденция: от Блока до экологии духа**

**От Блока:**
- «И видишь ты, что даль ясна...»
- У Крюкова: «За облаками, / за небоскребами / цветут сады»

**Трансформация:**
- Блоковские «иные миры» становятся **экологическими утопиями**, противопоставленными техногенной цивилизации
- Это не мистика, а **экология сознания**

### **5. Экзистенциальная лирика: от Лермонтова до физики одиночества**

**От Лермонтова:**
- «Выхожу один я на дорогу...»
- У Крюковой: «есть люди, рядом с которыми / тебя вроде бы даже и нет...»

**Трансформация:**
- Лермонтовское романтическое одиночество становится **физическим законом** не-присутствия
- Одиночество не как трагедия, а как **онтологический факт**

### **6. Философская лирика: от Баратынского до квантовой механики**

**От Баратынского:**
- «Недоносок» с его темой несовершенства мироздания
- У Крюковой: «В этой пустоте поместилась жизнь сверчка, / собирающая себя по капле»

**Трансформация:**
- Пессимизм Баратынского сменяется **чудом самоорганизации** в пустоте
- Несовершенство мира становится **условием возможности жизни**

### **7. Новое в диалоге с традицией**

**Поэтика тишины как завершение:**
- «Сокровища тишины... — будто камни под водой»
- Это **анти-ода**, где главная ценность — не слово, а молчание
- Русская поэтическая традиция, всегда бывшая поэзией **слова**, завершается поэзией **тишины**

**Экология как эсхатология:**
- «планета, которую мы потеряли» — традиционная тема смерти приобретает **планетарный масштаб**
- Это не личная смерть, а **смерть мира как дома**

**Любовь как физический закон:**
- «Упругое пространство вне времени — / вне времени любовь»
- Любовь не эмоция, а **свойство пространства-времени**

### **8. Специфические преобразования**

**Демифологизация поэта:**
- «просто человек» вместо поэта-пророка
- Поэт становится **наблюдателем**, а не творцом

**Научная образность как новый миф:**
- «расчислил скорость света» — наука становится **языком богословия**

**Поэтика процесса:**
- «собирающая себя по капле» — бытие как **перманентное становление**

### **Вывод: традиция как пройденный этап**

Светлана Крюкова в «БОГ ЛЮБИТ ПЧЕЛ» завершает **большой проект русской поэзии**:

1. **От оды** ; к констатации («зацвело!»)
2. **От трагедии** ; к наблюдению
3. ** От слова** ; к тишине
4. **От Бога** ; к божественному в малом (пчела, сверчок)

Её поэзия — это **пост-поэзия**, существующая после исчерпания традиционных тем и форм. Но именно в этом «после» она находит **новые возможности** — не описывать мир, а **дорисовывать** его; не воспевать бытие, а **проверять** его на наличие.

«Безымянное дерево, / растущее посреди тишины» — вот итог русской поэтической традиции у Крюковой: не пафосное «Я памятник себе воздвиг», а **тихое бытие-в-мире**, которое не требует слов, потому что **уже есть**.