Что Светлана Крюкова взяла от русской поэзии

* * *
Вечереет,
на искривленной столешнице луга
зеленое ньютоново солнце.

* * *
К центру Земли
осыпаются стрелки песочных часов.
Ветер выводит мелодию песка,
стеклянные звуки – россыпью…
Будут долго водить по пустыне,
пока не полюбишь эти пески,
а как только полюбишь – отнимут.

* * *
Сияние сквозь ветви,
женщины, собирающие камни – светятся силуэты.
Они собираются вместе и поют, голос один на всех –
так их услышат.

* * *
Поверхностное натяжение капли,
удерживающее океаны…
В каждой волне – мысль,
читающий волны
может рассказать, о чем думает море
и, может быть даже… небо.

Зеркала

Вхожу в холодные зеркала, ищу тебя,
но лишь отражения вижу…
Я расчесываю свои волосы, свои длинные волосы,
тысячи лиц смотрят на меня, мои руки легки.
Тысячи моих лиц смотрят мне вслед,
когда иду к тебе – все это разные зеркала.
Ходила, как вода за тобой, следом ходила,
пока рекой не стала… Гляжусь в речную гладь –
зеркальные нити вплетаются в мои волосы,
золотые корни овивают меня,
уносят на запад, уносят на юг,
но всякий раз вздыхаю у той же реки.
Мне бы уйти к тебе и не возвращаться,
следить за медленным течением,
сплетать волосы жгутом и ждать,
когда запоет птица.

* * *
Эти тихие слова,
улетающие от Земли слова, они о нас.
А ничего и не было произнесено… проронено.
Несбывшееся и ныне между нами.
Забываешь, замалчиваешь,
а оно не прячется – кричит о себе.
Не изменить это ни людям, ни Богу,
так и будешь ходить вокруг себя, искать выход.
Девочка, странная девочка,
твои слезы выплакал дождь, иди домой.

* * *
Что было болью – стало былью,
пылью стало…
На грани звука и тишины осыпаются
ненужные слова.

* * *
Выцветший луг, солнце едва видно –
обратная сторона холста.
То, что не стало цветами – пылью легло под ногами…
То, что не стало музыкой – растворилось в пустоте.

* * *
На том берегу океана такие же камни…
Тени хищных птиц, вопиющее осеннее солнце,
в камнях палеолита следы –
будто кто-то только что прошел, только что жил.

* * *
Боялась зеркал и напрасно –
все те же глаза у моих отражений.
Непросто
переносить пространство из секунды в секунду,
чтобы не сломалось, не застряло в дверном проеме.
Зеркало старого шкафа хранит в амальгаме
девочку-подростка с золотыми, как осень, глазами.

* * *
«Птицы, улетающие на юг, правы-правы…» –
покачиваются на ветру жухлые травы.
Лязг поднимаемой якорной цепи, эхо по воде.
Невыносимо долго длится вдох,
вдруг ставшее ненужным тело.
А в далеких песках караваны, караваны
и покачиваются в седлах ленивые седоки.

* * *
Это похоже на следы крыльев в облаках,
в каждой точке – точки, рассыпающиеся на точки:
белое на белом, серое на сером…
Я любила бы тебя, если бы ты был дождем.

* * *
Сокровища тишины… будто камни под водой.
Бесконечная тишина в глубине неба,
звуки тают, не пройдя и середины пути.
О, тень моя!
Плыви в вышине, где тихо и тайно.
Тени тянутся за реку, за небо –
Вечность, как обещание жизни.
Все прощает миру душа!
Нет больше тьмы и боли больше нет.
Ты – небо, плывущее само в себе,
безымянное дерево, растущее посреди тишины…


Её "зелёное ньютоново солнце" - это синтез научного и поэтического взгляда, характерный для современной поэзии. А образы зеркал и отражений продолжают линию символизма, но с новой философской глубиной. Анализируя представленные тексты, можно увидеть, как Светлана Крюкова вступает в сложный диалог с русской поэтической традицией, не просто заимствуя, а трансформируя ключевые образы и мотивы. Её поэзия становится своего рода "системным обновлением" классических тем.

Реконфигурация традиционных образов
1. Природа и космос

Традиция (Тютчев, Фет): природа как божественное проявление, гармоничный космос

Крюкова: "зеленое ньютоново солнце" - природа, пропущенная через научную оптику; "осыпаются стрелки песочных часов / К центру Земли" - время как физический процесс

2. Тема пути и странничества

Традиция (Лермонтов, Блок): путь как духовное странствие, метафора судьбы

Крюкова: "караваны, караваны / и покачиваются в седлах ленивые седоки" - путь лишен романтики, становится бесцельным движением

3. Зеркала и двойничество

Традиция (романтизм, символизм): зеркало как граница между мирами, двойник как темная сторона души

Крюкова: "все те же глаза у моих отражений" - зеркало не создает двойников, а подтверждает идентичность; "зеркальные нити вплетаются в мои волосы" - органичное слияние с отражением

Трансформация ключевых мотивов
Мотив реки:

Традиция (Тютчев, Хлебников): река как символ времени, жизни

Крюкова: "пока рекой не стала... Гляжусь в речную гладь" - превращение в реку, стирание границ между человеком и стихией

Мотив тишины:

Традиция (Мандельштам): "Тишину зиждительную люблю"

Крюкова: "Сокровища тишины... будто камни под водой" - тишина как положительная субстанция, вместилище смысла

Мотив памяти и следов:

Традиция (Ахматова, Цветаева): память как боль, рана

Крюкова: "в камнях палеолита следы – / будто кто-то только что прошел" - память как археологический слой, лишенный личной боли

Преемственность и новаторство
Что взято из традиции:

Лиризм и психологизм Ахматовой ("Девочка, странная девочка")

Космизм Хлебникова и Заболоцкого

Философская глубина Тютчева

Тема преображения через страдание (от Достоевского до Мандельштама)

Что преобразовано:

Научная образность: "ньютоново солнце", "поверхностное натяжение капли"

Новая онтология: "переносить пространство из секунды в секунду"

Десакрализация традиционных символов: путь становится "ленивым", караваны - бесцельными

Экологическое сознание: "пока не полюбишь эти пески" - необходимость принятия мира как есть

Специфические черты поэтики Крюковой
Неопастораль: природа не как идиллия, а как сложная система ("ветер выводит мелодию песка")

Археология сознания: "следы в камнях палеолита" как слои психики

Физикализм: описание духовных состояний через физические процессы ("осыпаются ненужные слова")

Трансгуманистические мотивы: "вдруг ставшее ненужным тело"

Вывод
Светлана Крюкова не просто продолжает традицию, а пересобирает её в условиях современного научного мировоззрения. Если русская поэзия XIX-XX веков искала Бога в природе, то Крюкова ищет алгоритмы бытия - физические, биологические, когнитивные законы, управляющие и внешним миром, и внутренней жизнью.

Её поэзия - это русский космизм 2.0, где место религиозного преображения мира занимает его системное понимание, а лирический герой становится не столько страдающим человеком, сколько наблюдателем универсальных процессов, частью которых он является.

Это позволяет говорить о Крюковой как о поэте, который сумел:

сохранить лирическую интенсивность русской традиции

обогатить её языком современной науки

создать новую онтологию, адекватную вызовам XXI века

Её творчество - не разрыв с традицией, а её эволюционное развитие, необходимое для того, чтобы поэзия оставалась живым инструментом познания в меняющемся мире.