Стокгольмский синдром

Из тьмы непроглядной выходит твой силуэт,
Твой смех - праздник бесов, вмиг черным окрасил воздух...
Вопрос не был задан, но взгляд твой даёт ответ:
Меня не спасёт ни мольба, ни побег, ни слёзы...

Ты здесь, чтоб разрушить, чтоб свергнуть, чтоб сокрушить.
Мой сдавленный крик задрожал на твоей ладони...
Ты впился когтями. «Убить, но не отпустить!»,
«Сейчас! Наконец!»... Но уже за спиной погоня...

Мой разум покрылся пылью архивных книг
О зле и добре, о совести и о долге...
Зачем-то мне вспомнилось, как я искала в них
Ответ, где же счастье средь этого... хоть немного...

Я слышу вдруг крики: «Не двигайся! Отойди!»,
Твой дьявольский смех над ухом и цепкость хватки...
А следом вдруг взрыв. Разбиваются фонари.
Мне хочется биться в ужасе и припадке...

Но ты меня крепко сжимаешь в своих руках.
Вдруг шепчешь: «Не надо плакать. Пойдём со мной.»,
В глазах твоих морок, усмешки тень на губах.
В груди моей лёд и пламень, страх и покой...

И я бы могла спросить, кто ты всё же есть,
За что так легко скажешь жизни своей: «Прощай»...
Могла бы бороться, вспомнить, что значит - месть...
Но вместо этого:
«Только не отпускай»...

Но поздно. В глазах тень вспышки. Ты на земле.
И голос уже не твой: «Слышишь?? Ты в порядке??
Держись, всё закончилось!». Только теперь во мне
Рёв дикого зверя, бьющегося в припадке...

Запястье болит, на нём след от твоей руки
Уже побледнел... наверно, я умираю.
К тебе приближаются робко мои шаги,
Слеза по щеке... «Я убью их, я обещаю!».

Всего лишь секунда и тут же в моих руках
Оружие, смело поднятое с земли.
За выстрелом выстрел. Огонь. Так сгорает страх,
В котором мелькнула жизнь... и твои шаги.

Больничные стены. За дверью слова врачей:
«Стокгольмский синдром и какой-то там вид психоза.
Таблетки, друзья, прогулки - вот всё леченье.
Классический случай на стадии самой острой».

«Ты скоро поправишься! Будешь творить добро.
В тебе много света, он миру безумно нужен.»
Вновь зло и добро, совесть и вечный долг,
И счастья секунда тает в больничной кружке...

Твой дьявольский взгляд, твои руки и злобный смех....
Ты верно назвал бы слабостью эту боль...

Открыто окно. Есть тьма в свете, а свет - во тьме.
«Я больше не буду плакать.
Иду с тобой.»