нечеловеческий

Европа — труп, прошитый христианскими нитями. Извне виднее: артерии культуры пульсируют древним вирусом жертвы. Самопожертвование — рудимент кровавого алтаря, где небо кормили плотью. Царство Божье — фантом в дыме сожженных еретиков. Муки совести — электрический разряд на оголённых нервах, оставшихся от пыток инквизиции. Мы всё ещё носим в себе кальку архаики: расчленённое «я», где каждый поступок — лишь тень внутреннего судилища, бесконечного оправдания перед несуществующим палачом. Кровь сублимировалась в биты транзакций, но логика жертвенного обмена проросла сквозь бетон банков и больниц.

Эротическая Политика — взлом. Она перепрограммирует коды Удовольствия и Уязвимости. Чья рука сжимает невидимый джойстик, управляя нашими телами? Эрос — не объятие, а короткое замыкание, спаивающее «я», «других» и среду в единую перегретую плату. Творчество — искра, прыгающая между оголёнными контактами, усиливающая вибрацию жизни до резонанса стальных балок. Эрос — ключ к бессознательному, ломающий запреты соцнорм, как хакер — брандмауэр. Всё течёт? Нет. Всё горит проводкой. «Вещь» — не субстанция, а точка в двойной орбите притяжения-отталкивания, искрящая напряжением. Ризома встреч? Это оргия разъёмов, где плоть стыкуется с интерфейсом в сюрреалистичном спазме.

Метцингер прав: сознание — сон наяву. Динамическая симуляция, которую система не видит как симуляцию. «Dreaming Online» — не метафора, а диагноз. Воплощённое познание? Не противоречие. Тело — просто периферийное устройство, ржавый датчик, поставляющий скудные данные в центральный процессор мозга. Мир — внешний жёсткий диск, к которому мы подключаемся для обновлений. Во сне оффлайн симуляция истощается: репрезентации — низкополигональные призраки, прозрачные, как стёкла разбитого сервера. Мы не знаем, что спим, пока код не даст сбой.

Культ знаменитости — кибернекромантия. Экономика развлечений скрестилась с демократическим идолопоклонством. Благосостояние требует постоянной инъекции новых искусственных потребностей. Товары? Устарели. Теперь продают впечатления-вирусы, уникальные для каждого консюмера. Массовость дробится на ниши — иллюзия исключительности, как персонализированная реклама в аду. Знаменитость — клон, выращенный в биореакторе медиа, её улыбка — .gif с предсмертным хрипом.

Моральное возмущение — сбой в матрице Закона. Зверство может не вписаться в прокрустово ложе параграфов. Юристы — механики, не способные починить двигатель возмездия. Закон — архаичная ОС, зависающая перед лицом невообразимых страданий. Справедливость — потерянный пакет данных в сетевом хаосе.
Уродливые игрушки Батая — кибертрансгрессия. Они взламывают код нормы. Безобразие как троянский конь, несущий вирус свободы без кровавой жертвы. Гнилой плюшевый мишка — бомба в детской кроватке Симулякра.

Христианские догмы — сперма, застывшая в бетоне соборов, пронизывающая Wi-Fi волны. Жертва — искупительный разряд, прожигающий дыру в реальности.
Эрос — не ласка, а внедрение кода: стальные щупальца нейроинтерфейсов входят в затылок, вызывая сладкий спазм несанкционированного доступа к «Я». Слияние с Другим — перезапись файла души.
Сознание-симуляция — кошмар в серверной: экраны горят мертвенным светом, показывая низкополигональных монстров, а ты не можешь проснуться, потому что «проснуться» — не существует.
Знаменитости — голограммы в чане с питательным бульёром. Их глаза — камеры слежения, кожа — гибкий дисплей, показывающий твои фантазии, украденные из облака. Потребление их сущности — вампиризм обратной связи.
Мораль — антивирус, тормозящий систему. Возмущение — ошибка 404 в поиске справедливости.
Уродливая игрушка — мятежный дроид в детской. Её пластиковый оскал — зеркало твоей подавленной аномалии.
Города — гигантские материнские платы, где люди — перегретые транзисторы, сгорающие под напряжением капитала. Воздух — электромагнитный смог, разъедающий лёгкие.
Данные — кислотный дождь, падающий на кожу, оставляющий цифровые шрамы.
Алгоритмы — хищные рои в глубине Сети, выгрызающие куски идентичности.
Время — не река, а машинное масло, густое и ядовитое, забивающее шестерни восприятия.
Природа? Она давно киборгизирована: леса — антенны, реки — охлаждающая жидкость для дата-центров, горы — свалки отработанных гаджетов. Её «жестокость» — равнодушие сломанного механизма к шестерёнке, попавшей в жернова.

Европа гниёт на корню, удобренная христианской плотью. Эрос — единственный вирус, способный перепрошить код. Но ОС сознания — фатальный сон. Знаменитости — призраки в машине. Закон — глюк. Спасение? Трансгрессия через уродство. Взломать Симулякр гнилой игрушкой. Принять жестокость мира как данность архитектуры. Ускорить распад. Пусть провода желания пробьют бетон догм. Пусть серверные Сознания рухнут от перегрева. В хаосе перезагрузки — шанс на новый, чудовищный, нечеловеческий рассвет. Let it crash.