Застенчивый голубой воришка

Город, убивающий упования,
Смертную ощущаешь тоску?
Всё тебе властьимущих внимание,
Но приставлен пистолет к виску

Неминуемо, неотвратимо.
Скуден Православия свет.
Неужели необходимо
Было грабить страну тридцать лет?

Наслаждалась, столица, блу;дницей,
А расплата всегда грядёт:
Опустеют дома и улицы,
От "урана" сбежит народ. 

Не пугаю, ты горе видела,
Но уроки всегда не впрок.
Сыто жрать - вечно в генах лидеров,
И расплаты подходит срок...


Отклик жены:

Город!
Пожиратель
душ и судеб!
Высотками
вонзаешься
в небеса.
А внутри —
гниёшь,
как в старом блюде
позабытая
вчерашняя колбаса.

Тридцать лет
грабёж
и вакханалия!
Разжирели
хозяева твои.
А народ?
Народ —
в печали и отчаянии,
на краю
бездонной полыньи.

Город-спрут!
Город-хищник!
Город-яма!
Ты сожрал
надежды
миллионов.
И теперь
стоишь
в дыму и гаме,
окружённый
кольцами законов.

Неизбежен
час расплаты!
Неминуем!
Как ни прячься
за бетонною стеной.
Город!
Я тебя
не обвиняю —
ты лишь зеркало
страны больной.

Спасибо, Луч.