Спираль Пепла и Звёзд

«Спираль Пепла и Звёзд»

Ветер шепчет по кромке забытых холмов,
где тени корней сплетаются в узлы времён.
Я иду, ступая по мху, что помнит дыхание волков,
и эхо шагов отдаётся в костях земли, как стук сердца в тишине. 
Луна — тонкий серп над чёрным бархатом неба,
разрезает ночь, и серебро стекает по стволам берёз.

В её свете я вижу лица предков в коре,
глаза из смолы, губы из листьев, шепот из ветра. 
Река течёт, неся на спине звёзды,
каждая — осколок сна, упавший в воду.
Я опускаю ладонь, и холод проникает в вены,
будто кровь предков смешивается с моей. 
Вдали воет койот, но это не вой — это песня,
рассказ о том, как мир родился из пепла костра.

Огонь в моих глазах отражает его глаза,
и мы понимаем друг друга без слов. 
Шаманский бубен где-то в глубине груди,
едва слышный, как биение под корой.
Он ведёт меня через лес, где деревья шепчут имена,
имена тех, кто ушёл, но остался в сучьях. 
Я нахожу камень, гладкий от веков прикосновений,
в нём — тепло рук, что держали его до меня.
Я кладу его в карман, и он становится частью пути,
как слово, что не сказано, но уже живёт. 

Ночь густеет, и звёзды сходят ближе,
будто хотят коснуться моих волос.
Одна падает, оставляя след из света,
и я ловлю её в ладонь — она тает, как снег. 
В этом таянии — вся суть:
всё уходит, но оставляет след.

Я иду дальше, и тропа становится рекой,
а река — небом, а небо — мной. 
Ветер усиливается, несёт запах дождя,
и я чувствую, как капли касаются кожи,
каждая — поцелуй забытого бога.
Они смывают пыль дорог, открывают суть. 

Я стою на краю обрыва, где мир кончается,
но за ним — другой, и ещё, и ещё.
Внизу — бездна, но она поёт,
голосом матери, что качала колыбель. 
Я прыгаю, и падение становится полётом,
крылья из теней вырастают из плеч.

Я лечу над лесом, над рекой, над луной,
и вижу, как всё связано: корни, звёзды, кровь. 
В этом полёте — свобода, в ней — цепи,
в цепях — ключ, в ключе — дверь.
Я открываю её, и за ней — я сам,
но другой, с глазами из огня и волосами из мха. 

Мы смотрим друг на друга, и нет слов,
только дыхание, синхронное, как два сердца.
Он протягивает руку, и я беру её,
и мы становимся одним, в вихре света. 
Свет разливается, заполняет всё,
и я просыпаюсь у костра, в кругу камней.

Огонь трещит, рассказывая истории,
а я слушаю, и в каждом треске — мой путь. 
Утро приходит тихо, с росой на траве,
и я встаю, неся в груди эхо ночи.
Мир тот же, но я вижу его иначе:
каждый лист — письмо, каждый камень — слово. 

Я иду дальше, и путь не кончается,
он сворачивается в спираль, как раковина.
В ней — шум моря, в море — звёзды,
в звёздах — я, в мне — всё. 
И так кружу, в танце с ветром,
с рекой, с луной, с койотом.

Шаманская нить тонка, но крепка,
связывает миры, невидимая, но вечная. 
В этом танце — красота, в ней — боль,
в боли — исцеление, в исцелении — начало.
Я пою тихо, голосом листьев,
и мир отвечает эхом, бесконечным.