Попытка к бегству

1.
Когда б не эта горькая судьба,
И ветер, раздирающий на части,
Мы знали бы: упорная борьба
Есть верный путь к задуманному счастью!
Дверям зимою плакать и сипеть,
И снег опять придет всему вокруг мерилом.

В подъезде лето, как велосипед, Оставлено пристегнутым к перилам.

2.
Венок из лавра отдаю без бою,
В делах поэтоградских не мастак.
Я соревнуюсь лишь с самим собою
(Соперник сильный, так его растак!)

Мне негде / не с кем опрокинуть стопку,
Мои друзья играют в маскарад:
Поскольку пишешь ямбом пятистопным,
Ты троглодит, а также - ретроград.

Покинул дом и ваши игры бросил.
Как прежде - ни дороги, ни огня...
Куда несешь листву, сырая осень?
Куда,
              кривая жизнь,
                несешь меня?

Я вырвался из пыльных душных комнат,
Сбежал от пересудов и забот,
Но знаете ли вы, что значит помнить
То, что никак не можешь позабыть?

Всё это мучит, раздражает,  сердит.
Как шорох с ветки сорванного дня.
Тоскует, плачет, не на месте сердце -
Ничем не успокоить, не унять.

А мне про мир вещают одичало...
Всё есть лекарство, но пока что - яд!
Не обрести последнего причала,
Когда повсюду крейсеры стоят.

3.

Светила - золотей и голубовей.
Граница меж мирами / нами стёрта.
Все мерятся размерами любовей,
На вечность дышат, словно бы на стекла.

Порочный круг. И тайная порука.
Издержки социального заказа...
Поэты ловко целятся друг в друга,
Орудия стихов набив сарказмом.

А мне плевать - я укатил в деревню.
Скрипит телега жизни потихоньку.
Поругивают сонные деревья
Упрямых дятлов: "Вот уж работёнка!"

Гремят тоски гремучие раскаты.
Гуляют тучи, серые, как волки.
У дома - уменьшительно-ласкательный
(Как это умиляет) суффикс ёлки.

4.
Ты сослан во фракийский город Томы,
Певец любовной нежности, истомы,
На берег моря Черного, но словно
На дикий Север, где горячим словом
Не растопить людской обиды  лед...
Октавий, как январь (не август), лют.

Я должен приезжать сюда на лето,
Чтоб убедиться: нет, не морок это,
Не сон - тропинки дикие, волны
Муреновой весёлые валы.

Ты видел снег, а я - цветы, фонтаны,
Магнолии, акации, платаны,
Кафе, аптеки, клумбы да ларьки.
И теплоходов дальних огоньки.

Прости, я про тебя забыл, Овидий...
Гулял и любовался дивным видом:
Игрою гор и зеленью низин,
Вдруг на пути попался магазин.

- Вам фуагра? Набитый портмоне?
Вам соловья на оптоволокне?
Кардебалет, кабриолет, карету,
Корабль, корриду, кабаре, комету?
- А можно мне
                бутылку  "Каберне"?

Пьянит, как солнце, крымское вино.
Нет-нет, наоборот... А, всё равно!

Куда ведёшь, дороженька кривая?
Реальность понимаю не вполне я:
Ведь если нас вино не убивает,
То, безусловно,  делает синее.

5.
Играем в прятки с собственной судьбою,
Шутя, мазутом мажем голубое.
Скажи мне, что такое человек?
- На солнце подгоревший чебурек!..
Иди домой, оставь свой тесный пифос.
К чему твой хайп и театральный пафос?
(Но есть и плюсы в жизни  пасторальной:
Не требуют оплаты коммунальной).

...Он гений? Нет, всего лишь Диоген.
Пространство режет, словно автоген.
Идёт с огнём по улице. Гляди:
Один нормальный,  кажется, среди...

И вот шагаю тропкою кремнистой.
Вокруг лазурно, звонко, серебристо.
Как для ребёнка, жизнь - загадка, тайна.
Обычный мир, где всё необычайно.

6.
Мир плавится в неоновом муаре.
Сверкает ледяная дребедень.
Шесть вечера. Декабрь уже в разгаре.
И на его кострах сгорает день.

- С тоскою, что темнее черной тучи,
С наивными порывами души,
Похоже, я дошёл до (авто)ручки...
- Раз не писать не можешь, не пиши!

Смотрю в окно, на снежное просторье.
Метель усердно вертит колесо.
А мог бы так же я смотреть на море!
...Но моря не бывает. Вот и всё.