На антресолях. гл. 4. Хотеть не вредно!

                               
                Хотеть не вредно!               
               
                (18+)   
               
                1. 
       
            
        На субботней вечеринке у Бородина царила атмосфера беззаботного веселья. Все пели, обнимались, смеялись и вновь начинали петь, а новых гостей встречали с особым радушием, усаживали за общий стол, где Данилка травил свои байки. Просторную комнату окутывал полумрак, гремели колонки, на стенах мигали гирлянды разноцветных фонариков.
       
        Внезапно раздался звонок, и Бородин вышел в коридор, чтобы открыть дверь. Вскоре он вернулся, ведя за собой очаровательную девушку.
        — Лиля, наша красавица! – провозгласил он. — Клеопатра Невы! Все разговоры мгновенно стихли. Гости с интересом смотрели на неё, а Данилка так и вовсе поедал её глазами.
       
        Лиля действительно была хороша. Цвет лица ровный и матовый, напоминающий слоновую кость, светло-русые волосы до плеч, в меру большая грудь, покатые плечи. Одета в тёмное сиреневое платье в обтяжку без рукавов, которое прекрасно контрастировало с молочной белизной её кожи. От неё исходил аромат самой жизни, так волнующий мужские сердца.
Её томные глазки привыкли порабощать мужчин. Эти два голубеньких огонька странно соединяли в себе задумчивость и насмешку.
   
      
        Зазвучала песня Ободзинского «Если уж любовь проходит мимо», и Юлю пригласили танцевать. Какими же грациозными были её движения, как легко она скользила по паркету, бесшумно перебирая ногами и слегка подёргивая плечиками.
Взор Данилки блаженствовал, восторженно следя за каждым изгибом её стройного тела.
        На второй танец он успел её перехватить. Они познакомились, и он стал ей рассказывать байки про студентов и профессоров. Но эта тема её не привлекала. Удивительно, но её гораздо больше интересовала зарплата художников.
        — Они получают как все, — разочаровал её Данилка. — Лишь единицы, кто входит в Союз художников и у кого есть госзаказ, действительно обеспеченные люди.
        Её лицо показалось ему знакомым, и после танца он спросил Бородина, откуда она.
        -- Она из Сертолово, -- ответил художник. – Работает медсестрой в нашей поликлинике на Петра Лаврова у метро Чернышевская.
        -- В город ездит на электричке?
        -- Ну да, -- махнул рукой Бородин. – Личной машиной пока не обзавелась.

        Так как желающих пригласить Лилю оказалось слишком много, то Данилке удалось станцевать с ней ещё только один раз. И то, увы, это был быстрый танец. А в третий раз, когда зазвучал «Братец Луи», она открыто ему отказала,
сославшись на усталость. Конечно, он обиделся, но вида не подал.
        -- Не по Сеньке шапка, -- увидев эту сцену, подмигнул ему Казанова, ещё больше расстроив моего хозяина.

        Данилка так распереживался, что даже вышел на кухню перевести дух. Вскоре там появился и Казанова.
        -- Ты не сердись, старичок, -- извиняющимся тоном произнёс он. – Просто сорвалось с языка... Между прочим, на твоём дне рождения я сказал, что подарок с меня. И он протянул Данилке зелёный пузырёк с тёмной жидкостью.
        -- Что это? – спросил Данилка.
        -- Лекарство от фригидности. Конский возбудитель для женщин и шпанская мушка в одном флаконе*.
Подарок одной англичанки. Очень полезная вещь, особенно если столкнёшься с какой-нибудь отмороженной особой.
      
        — Ну и как, действует? — поинтересовался Данилка.
        — Ещё как! — ответил Казанова. — Баб просто колбасит. Раз вёз девицу, хлебнувшую этого зелья, на пляж в Солнечное на мотоцикле. Вдруг чувствую, кулаками в спину стучит. Пришлось съезжать в ближайшую рощу.
        — И что было? — сглотнул Данилка.
        — Уделала меня, как бог черепаху. Я потом весь день ходил на полусогнутых. Кстати, всю рубашку мне порвала, так что будь аккуратней, без фанатизма. Данилка пожал плечами: «Чёрт его знает, что за хрень», но раз дарят, отказываться неудобно, и сунул пузырёк в карман своей куртки.
       
        Вечер для Данилки складывался неудачно, но он не сдавался, надеясь привлечь внимание Лили. Сначала он, подражая Казанове, засыпал её комплиментами, а затем «бросил на неё один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин», повторив ошибку несчастного Грушницкого.
        И хотя он всегда находился рядом с Лилей, на белый танец она пригласила не его, а известного скульптора Метлицкого, седовласого старикана, автора грандиозного мемориального комплекса под Ленинградом. Во время танца она вела себя как восторженная поклонница его таланта, восхищаясь его мастерством. Но, к её досаде, за ним внезапно заехала супруга и увезла к себе домой.
       
        Когда вечеринка подошла к концу, Бородин попросил Данилку проводить Лилю до метро, на что тот с радостью согласился. У турникетов мой хозяин зачем-то бросил пятачок в монетоприёмник и, спустившись вниз, вместе с ней направился к поездам. Они доехали до Финляндского вокзала, и Данилка проводил её до электрички. Там он не сдержался и признался в любви с первого взгляда, предложив ей на завтра съездить в ЦПКиО покататься на лодках. После чего взял её за руку. Но Лиля, приподняв бровь, поспешно убрала руки за спину. Её холодный взгляд и строгий голос быстро развеяли его романтические поползновения.
        — Хотеть не вредно! — заявила она. — Я вообще не верю в любовь. Это сказка для кисейных барышень.
        Его словно окатили холодным душем.
      
        — Ты, наверное, ещё молодой специалист? — спросила она с улыбкой.
        — Да, я пока стажёр, — ответил Данилка.
        — Я так и думала. Ты уж извини, но мне некогда кататься на лодках, мне уже 23 года, пора устраивать свою жизнь.
И, немного подумав, добавила: — Мне нужен мужчина, который крепко стоит на ногах и может меня обеспечить.
Стыдно признаться, но у меня даже шубы приличной нет! — бросила она в сердцах. — До свидания, милый юноша.
Желаю тебе когда-нибудь найти своё счастье.
          
        — Но... — заикнулся Данилка.
        — Никаких «но»! — нахмурив брови, выпалила она. — Запомни простую истину: «Умный борется со страстью, глупец становится её рабом».
       С этими словами Лиля зашла в вагон стоявшего поезда, и электричка медленно тронулась с места. Данилка остался один на платформе. С понурой головой он пристально смотрел на удаляющие габаритные огни, которые вскоре растаяли в темноте.       
      
        Надо ли говорить о том, что чувствовал Данилка в этот момент. Он был убит и подавлен, и ещё долго не мог прийти в себя. Ничего не поделаешь, у девушек тоже есть право выбора. И каждая из них хочет сделать выгодную партию и быть счастливой. А то, что пострадало его самолюбие, так это не смертельно. Даже у львов только каждая третья атака на свою жертву бывает успешной.
      
        Он включил плеер, надел наушники, надеясь, что музыка поможет ему отвлечься, но эта песенка только усилила его печаль.
                «Был игрушкой я в твоих руках,
                Как волчок меня в руках крутила.
                Навсегда осталась ты в мечтах,
                Той, что так к себе приворожила.
 
                Почему такою ты была?
                Может, просто не любила,
                Был игрушкой я твоей всегда,
                Поиграла, бросила, забыла»
                https://proza.ru/2025/03/18/1160

==============================================
*    На самом деле «шпанская» — искажённый вариант слова «испанская». Шпанские мухи — так назвали один из подвидов жуков-нарывников, небольших зеленоватых насекомых. Люди заметили, что бык, укушенный зелёным жучком, становится необыкновенно активен в сексуальном плане. Именно этот порошок Ливия, жена императора Августа, подсыпала в еду своим соперницам, чтобы побудить их к нескромности, а затем шантажировать.               
Знаменитой «Виагры» в то время ещё не было, она появилась только в начале 90-х годов.

               
                2.


        Через три дня после полуночи в комнате Данилки внезапно раздался звонок. Мой хозяин спустился с антресолей, накинул на себя белые шорты и красную футболку и пошёл открывать входную дверь.
        -- Кого это черти в такое время носят, -- бормотал он себе под нос.
        Открыв дверь, он увидел на пороге Бородина. У художника поблескивали глаза, он был явно на кураже.
        -- Старичок, ты не выручишь? – обратился он к Данилке. – Девчонка опоздала на последнюю электричку.
Надо ей где-то переночевать.
        -- А у себя чего не оставишь? – спросил мой хозяин.
        -- У меня на антресолях восемь пьяных танцоров из «Весёлой гармони». Мне-то на кушетке место найдётся, а её куда?
Не к ним же укладывать?
        -- Да, это рискованно, -- согласился Данилка. – Ну ладно, пусть приходит.
        -- А она уже здесь, -- хитро подмигнул Бородин. И в этот момент из-за открытой двери появилась Лиля в чёрном платье
с пакетом в руках. Данилка удивлённо вытаращил глаза.
        -- Ребята, я побежал, меня гости ждут, -- крикнул Бородин и сбежал вниз по лестнице.

        Данилка почувствовал, как его передёрнуло. Обида и унижение,  пережитые во время последней встречи, ещё не утихли. Его единственным желанием было захлопнуть перед ней дверь, а не предоставлять ночлег. Но он уже пообещал Бородину...
Ничего не поделаешь, придётся держать слово.
 
        -- Надеюсь, ты не будешь ко мне приставать? -- с тревогой спросила Лиля.
        — Да я к тебе и за миллион не подойду! — вырвалось у него.
        — Слова не мальчика, но мужа, — одобрительно покачала она головой.
                Наступила напряжённая пауза.
               
        — Ну что, так и будем стоять? — наконец спросил Данилка.
        Только после этих слов Лиля переступила через порог.

        Когда они вошли в его комнату, он спросил о её романе со скульптором.
        — Полный облом! — посетовала она. — Жена от него ни на шаг не отходит. Старая перечница!
        Затем, внимательно осмотрев комнату, она спросила:
        — Надеюсь, нам не придётся делить одну постель?
        — Не переживай, дорогая, — успокоил её Данилка. — Я не доставлю тебе такого удовольствия.
        Будешь спать на диване, а я — на антресолях.
        Он достал из шкафа бельё и наскоро расстелил постель: льняную простыню, клетчатое байковое одеяло и пуховую подушку.
               

        Лиля неожиданно сообщила, что перед сном всегда принимает душ.
        — Если тебя не затруднит, — добавила она.
        — Ну хорошо, соседи, думаю, уже спят.
        — И, если можно, чашечку чая.
        — Ладно, сделаю, — ответил он и, проводив её в ванную, показал, где его полотенце и мыло.
        Пока Лиля наслаждалась тёплыми струями воды, он вскипятил чайник. В заварном белом чайничке настоял терпкий цейлонский чай из чёрных хрустящих листьев и, присев на диван, стал поджидать свою гостью. Но Лиля не спешила выходить.

        «Чёрт те что! — подумал Данилка и, посмотрев на часы, стал нервно ходить по комнате. — Мне хватает двух минут, чтобы помыться, а она что там, уснула, что ли?»
        Тут его взгляд упал на книжную полку, где стоял зелёный пузырёк. Внезапно в голову пришла крамольная мысль:
«А что, если проверить действие этого зелья на сегодняшней гостье? Тогда я смогу не только удовлетворить своё любопытство, но и отомстить за своё унижение. Лучшую месть для этой девицы и придумать сложно».

        Данилка аккуратно разлил чай по чашкам, достал зелёный пузырёк и отлил часть его содержимого в одну из чашек.
Про дозы он ничего не знал, делал всё по наитию и, скорее всего, переборщил...
        Наконец Лиля появилась в комнате, румяная и довольная, ослепляя его своей красотой.
        -- Чего так долго? – спросил он.
        -- Я обожаю стоять под душем, -- улыбнулась она. – Вода меня расслабляет и успокаивает.
        Чай ей очень понравился.
        -- Какой необычный вкус, -- похвалила Лиля. – Никогда такой не пила.
        -- Спасибо за похвалу, -- кивнул Данилка. -- Доброе слово и кошке приятно.

        Кстати, у меня есть арбуз в пакете, -- спохватилась она. – Если хочешь, могу угостить.
        -- А где ты его купила?
        -- На Сенном рынке.
        -- Сегодня по радио говорили, что на этом рынке нашли в арбузах какую-то мушку. Она вызывает лихорадку и сильное головокружение. Особенно опасна для женщин: их бросает в жар, они испытывают сильное возбуждение, и, если под рукой нет мужчины, возможен даже летальный исход.

        Лиля весело рассмеялась, от души и до слёз.
        -- Да ладно тебе загибать! – бросила она. – Что я, не знаю твои байки?
        -- Почему байки? Возможно, это была всего лишь юмористическая передача, -- пожал плечами Данилка.
        — Мы с Бородиным только что ели этот арбуз, и, как видишь, с нами ничего не случилось.

        -- Некоторые микробы, как и лекарства, действуют не сразу, а спустя какое-то время.
        — Ладно, не хочешь арбуз и не надо — мне же больше достанется.
        Вскоре Данилка выключил большой свет и, поднявшись на антресоли, включил ночник. Комната погрузилась в мягкий малиновый полумрак. Лиля легла на диван и пожелала ему спокойной ночи.
               
                3.       
    
   
        Минут пятнадцать в комнате стояла мёртвая тишина. Мой хозяин с нетерпением ждал результатов эксперимента, хотя его уже сильно клонило ко сну. Но вскоре его терпение было вознаграждено. Внизу послышались какие-то звуки, очень похожие
на глубокие вздохи. Раздвинув створки на антресолях, он увидел, что она не может уснуть, ворочаясь с боку на бок.    
        -- Данилка, ты не спишь? – вдруг спросила она.
        -- Ещё нет, -- откликнулся он.
        -- Мне чего-то нехорошо. По-моему, температура поднялась?
      
        Данилка спустился вниз, достал из аптечки градусник. Она села на диван в одной белой сорочке и стала мерить температуру. Справедливости ради, должна отметить, что в нижнем белье она выглядела очень даже привлекательно.
        Температура оказалась повышенной -- 38 градусов.
      
        -- По Неве каталась с танцорами на речном трамвайчике, -- объяснила Лиля. -- Налегке, в одном платьице, вот меня, наверное, и продуло. Может, принять жаропонижающее?
        -- Врачи не советуют сразу сбивать температуру, -- возразил он.    
        -- Это ещё почему?
        -- Дело в том, что большинство микробов погибают при температуре выше 37 градусов.
        Данилка налил из чайника воды и дал ей выпить. А затем намочил полотенце и положил ей на лоб.
        -- Полежи немного, расслабься, может быть, само всё пройдёт.
       

        Он забрался на антресоли и задремал. Но вскоре Лиля снова его позвала.
        -- Жар не спадает, становится только хуже, -- сказала она. – Теперь ещё и голова гудит.
       Данилка принёс ей аспирин и цитрамон. Она запила таблетки водой.
       -- Сейчас точно полегчает, -- уверенно кивнул он и снова залез на антресоли.
       И действительно, на какое-то время ей стало лучше, но потом всё вернулось. Пришлось ему снова спускаться вниз.
      
       -- Неужели это арбуз? — спросила она.
       -- Всё может быть... Я смотрю, ты вся вспотела?
       -- Не то слово. Я вся мокрая.
       -- Тогда это точно арбуз, -- ответил он.

         Лиля снова сходила в ванную, но легче ей от этого не стало. Наоборот, ей становилось только хуже. Нахлынувшая на неё волна возбуждения накрыла её с головой. Глаза блестели, лицо залилось краской, дыхание стало судорожным. Она жадно глотала воздух и не могла усидеть на  месте. Незваная гостья чем-то походила на пылкую вакханку, сгорающую в огне собственной страсти.
   
      -- Между прочим, на военных сборах нам подливали в компот раствор брома для успокоения, – поведал он и достал
из шкафчика флакон с резиновой пробкой. Лиля сделала несколько глотков, но особого улучшения не почувствовала.
      -- Наверно, на меня это не действует, — сказала она. Ещё она пожаловалась, что у неё ноги сводит, бёдра как деревянные.
«В поликлинике в таких случаях мы делаем расслабляющий массаж», -- добавила она.
   
      -- Ну это не сложно, – кивнул Данилка и, уложив её животом на диван, задрал сорочку и начал её «истязать».
Сначала он простучал по её ножкам кулачком, затем ребром ладони «отбил чечётку».      
      -- Ой, как хорошо! Как хорошо! – причитала она, когда он разминал её плоть. – Если можно, ещё сильнее...
      В конце лечебной процедуры Данилка стал разглаживать ладонями её бёдра.
      -- А у тебя нежная кожа, – с восхищением отметил он.
      -- Ну хоть что-то тебе понравилось, – радостно улыбнулась Лиля.
      Очень быстро её ноги восстановили свой тонус.
      -- Спасибо за массаж, – поблагодарила она. – Удивительно, но всё прошло.
      -- Вот и ладушки, – ответил он.
      
      Когда ей немного полегчало, она села на краешек дивана, подперев голову рукой, словно мыслитель Родена, и погрузилась
в свои мысли.
     -- Возможно, мне сегодня понадобится мужчина, – глубокомысленно изрекла она.
     -- С твоей внешностью — это не проблема, – успокоил её Данилка. – Подашь утром объявление в газету «Из рук в руки». Кто-нибудь да откликнется.
     -- Не выйдет, -- замотала она головой. -- Я до утра просто не доживу.
     Немного помолчав, она вдруг сделала ему комплимент:
     -- Я тебе забыла сказать, что ты сегодня хорошо выглядишь, гладко выбрит, и стрижка мне нравится, просто радует глаз.
     Данилка давно не слышал комплиментов от девушек, а тем более от таких красоток, как Лиля. Он был тронут и расплылся
в улыбке.
   
     -- А я в твоём вкусе? – вдруг неожиданно спросила она.
     -- Честно сказать, не очень. Мне нравятся маленькие и худенькие. 
     -- Что ты такое несёшь? Ты посмотри на мою фигуру! – она встала в третью позицию, уткнула руки в боки и грозно сверкнула глазами.
     Выглядела она, конечно, сногсшибательно, но женщинам нельзя такое говорить, иначе они начнут этим злоупотреблять. Такая уж их природа. Спасибо Пушкину, открыл нам глаза.
     -- Всякий кулик хвалит своё болото, – с равнодушным видом произнёс Данилка.
    
     -- Не волнуйся, у меня поклонников море. Телефон у тебя есть?
     -- Да пожалуйста, -- указал он на аппарат. – Если хочешь, звони.
     Она позвонила какому-то гитаристу по имени Виктор, представившись пианисткой, но его рассерженная мамаша отчитала её за поздний звонок, сказав, что это уже третий за сегодняшнюю ночь, и заявила, что сын на гастролях. Больше Лиля никому
не стала звонить.
     -- Какие же мужики сволочи! – посочувствовал ей Данилка. – Вот всегда, когда надо, их нет.
   
     -- А у тебя что, совсем нет желания? – взглянув на него исподлобья, спросила она.
     -- Да дело не в желании.
     -- Ты что, не можешь?
     -- Опять в молоко. Понимаешь, я человек верующий и по этой причине не признаю внебрачных связей.
     -- Но почему?
     -- Это грех, -- поднял он указательный палец. -- Не богоугодное дело.
     -- Бог призывал проявлять жалость к слабым, изнурённым и беспомощным, разве не так?
     -- Всё так, -- согласился Данилка. – Но если бы ещё и женщины следовали этому правилу, вот тогда бы всё было хорошо, разве не так?
   
     -- С такими взглядами с тобой не будет жить ни одна женщина.
     -- Почему не будет? Будет. Но только после свадьбы.
     -- Боже мой! Куда я попала! -- схватилась за голову бедная женщина.
     -- Сама же говорила: «Хотеть не вредно».
     -- А ты злопамятный мальчик, -- с досадой бросила Лиля. – Каюсь, в тот вечер я была немного не в себе.
     -- Спасибо, что объяснила, а то я чуть было не возвёл поклёп на твою ангельскую душу.
    
      С гримасой страдания на лице она ходила по комнате и пошатывалась, а чаще, стиснув зубы, стонала, превозмогая мучительные позывы, и сучила ногами, скрестив руки внизу живота. Видя, как она страдает, он всё больше и больше ей сочувствовал, испытывая угрызения совести. Жгучее желание мести начало угасать, уходило на второй план.
      Через некоторое время возбуждение, которое немного спало под действием лекарств, стало охватывать её с новой силой. Лиля каталась по дивану с заплаканными глазами, стонала и вскрикивала: «Мама! Мама! Мама!»

      -- Может быть, вызвать врача? – предложил он.
      -- Не стоит, -- выдохнула она. – Пока он приедет, я уже умру.
      Он попытался её утешить, но она не стала его слушать:
      -- Ты просто надо мной издеваешься, -- всплеснув руками, всхлипывала она. -- Мстишь за то, что я тебя отвергла.
Как же это мелко и низко, совсем не по-мужски!
      
      Она, словно маленький ребёнок, жалобно, по-детски зашмыгала носом.
      — Нельзя быть таким жестоким к женщине! Ну хочешь, я встану перед тобой на колени? – вскрикнула она и, опустившись на пол, подползла к его ногам. Она дышала, широко раскрыв рот, с трудом переводя дыхание. Её глаза прожигали его насквозь, отчего ему становилось просто не по себе.
      Он смотрел на неё сверху вниз и поражался всё больше и больше.
Перед ним была уже не женщина, а дикая, ненасытная самка, огненное, жгучее существо, воплощение первобытных инстинктов и необузданных страстей! Неуправляемая лавина огня, готовая вылиться на него в любой момент и опалить
с головы до ног!
 
      Признаться честно, я не ожидала, что Данилка окажется таким злопамятным. Разумеется, он затаил обиду. Однако перегибать палку всё же не стоит. Мужчина должен проявлять снисхождение к женщине, а не копировать её недостатки.
      Похоже, он прочёл мои мысли, а может, его мужская природа взяла своё, оказавшись сильнее его обид.
Он и так на удивление долго сдерживал себя, что редко встретишь у мужчин.
      Данилка взял её на руки и положил на диван. Её заплаканные глаза с мольбой смотрели на него -- и он не смог устоять...
    
   
       -- Наконец-то отпустило! — выдохнула Лиля после того, как всё закончилось. Данилка же пребывал в полной прострации. Его глаза закатились, кровь прильнула к лицу, бешено билось сердце. Впрочем, понежиться она ему не дала. Не успел он прийти в себя, как услышал трепетный и страстный шёпот: «Ещё!»... И так продолжалось до самого утра. Я тогда удивлялась, откуда у него только силы берутся! Такого с ним раньше не случалось. Я — живой свидетель. А тут он даже Казанову превзошёл. Вот что значит прорвало!   
       Испытание, которое Данилка приготовил для Лили, превратилось в испытание для него самого. Под утро он находится
на последнем издыхании. Я серьёзно переживала за его жизнь. И только после того, как он превратился в выжитый лимон, ненасытная одалиска оставила его в покое.

       Утром, когда они собрались покинуть квартиру, он предложил ей забрать арбуз.  Её лицо побелело от ужаса, глаза широко раскрылись, она впала в истерику. Лиля потеряла дар речи, испуганно замахала руками и выскочила из квартиры.
Данилка догнал её уже на улице и проводил до метро. При расставании она поблагодарила его за то, что он спас ей жизнь.
Ему было неловко слышать такие слова. Хотелось отделаться банальной фразой: «На моём месте так поступил бы каждый»,
но он промолчал, чтобы не разозлить женщину.