Парвус Александр Львович. Вопрос о финансировании

 настоящее имя — Израиль Лазаревич Гельфанд; 27 августа [8 сентября] 1867, Березино, Минская губерния — 12 декабря 1924, Берлин) — деятель российского и германского социал-демократического движения, теоретик марксизма, публицист, доктор философии.

В Одессе окончил гимназию. В это время уже существовал Палестинский фонд, на средства которого можно было получить образование в Европе. Заручившись знакомством с торговцем оружием Сахаровым, Гельфанд стал его агентом и отправился за границу


В 1886 году приехал в Цюрих, где сблизился с группой «Освобождение труда» (Г. В. Плехановым, П. Б. Аксельродом и В. И. Засулич). В 1888 поступил в Базельский университет, где изучал главным образом политическую экономию. Под руководством профессора политэкономии Карла Бюхера написал диссертацию, посвящённую проблеме разделения труда. В 1891 году со степенью доктора философии окончил университет и переехал в Германию.

Несколько лет работал в различных швейцарских и затем германских банках. Вступил в Социал-демократическую партию Германии, где оказался на крайнем левом фланге. «Прозорливый и воинственный, — пишет И. Дойчер, — он искал способ и путь возродить революционный дух немецкого социализма».

В 1893 году как «нежелательный иностранец» был выслан из Германии. «Парвусом» («малышом») он стал летом 1894 года, когда подписал этим псевдонимом одну из своих статей в теоретическом органе германской социал-демократии (а фактически — II Интернационала) Die Neue Zeit. Газету редактировал Карл Каутский. Вскоре выпустил сборник статей о кризисе в сельском хозяйстве.


Издавал собственное обозрение Aus der Weltpolitik («Из мировой политики»), писал статьи для журнала Каутского и для женской газеты Клары Цеткин.


В 1899 году с фальшивыми документами отправился в Россию, где собирал материалы для книги о голоде 1896 года под названием Das hungernde Russland.


Теория «перманентной революции»

Теория «перманентной» (непрерывной) революции восходит к К. Марксу и Ф. Энгельсу: согласно этой теории, в ходе непрерывных революций власть будет последовательно переходить от абсолютизма к конституционной монархии, затем — к буржуазной республике и наконец — к пролетариату. При этом, опираясь на опыт революций 1848—1849 годов в Европе, Маркс и Энгельс считали, что пролетарская революция неизбежно примет международный характер и, начавшись в одной стране, вызовет своего рода цепную реакцию: «француз начнёт, немец доделает». К этой теории, сложившейся ещё до Парижской коммуны, теоретики II Интернационала вновь обратились в начале XX века, на фоне нарастающего революционного движения в России. Так, Карл Каутский, повторяя, по сути, точку зрения Маркса и Энгельса, считал, что революция в России, перед которой стоят буржуазно-демократические задачи, может дать толчок революционному процессу в Европе, и прежде всего в Германии, в которой на повестке дня стояла уже революция социалистическая (пролетарская). Когда же в ведущих странах Европы установится пролетарская власть, она, в свою очередь, поможет русским рабочим модернизировать экономику России и создать условия для строительства социализма


Парвус, солидаризируясь с теоретиками марксизма, сделал свой вклад в развитие теории «перманентной революции», уделив в ней особое место роли России. Парвус полагал, что в России, в силу особенностей её исторического развития, буржуазия не является революционным классом, поэтому задачи, стоящие перед буржуазной революцией, здесь придётся решать пролетариату. Объединённый фронт с буржуазией, обязательный до падения царизма, должен рассматриваться только как временный союз. Парвус также весьма сдержанно оценивал революционный потенциал российского крестьянства, считая, что играть в революции самостоятельную политическую роль оно не готово и обречено на то, чтобы оставаться лишь вспомогательной, резервной силой революции. Пролетариат, согласно Парвусу, должен в ходе вооружённого восстания создать своё собственное временное революционное правительство, не входя в союзы с другими классами (отсюда известный лозунг, который Ленин несправедливо приписывал Троцкому: «Без царя, а правительство рабочее»)



Организатор революции 1905 года
На протяжении всей весны и лета 1905 года Парвус призывал российских рабочих захватывать власть и формировать социал-демократическое правительство «рабочей демократии» и в октябре принял решение приехать в Россию лично для принятия участия в революционной борьбе на месте


«Дело Парвуса»

Ещё с 1902 года Парвус был литературным агентом М. Горького; его стараниями пьеса «На дне» была поставлена в Германии, где имела исключительный успех, обошла все театры и в одном только Берлине выдержала 500 представлений.
Часть суммы, полученной от этих постановок, составила агентский гонорар самого Парвуса, другую он должен был передать Горькому, третью — в партийную кассу РСДРП (в то время партия была формально единой); но, как утверждал Горький, кроме Парвуса, никто своих денег не получил.
 «Трудно сказать, — пишут по этому поводу З. Земан и В. Шарлау, — что было правдой, а что вымыслом в этой истории с Горьким…»[26]. Во всяком случае, по жалобе Горького дело Парвуса в начале 1908 года рассматривала партийная комиссия в составе А. Бебеля, К. Каутского и К. Цеткин; Парвус был морально осуждён и исключён из обеих партий. Сумма, присвоенная Парвусом, составила 180 тысяч золотых марок


Парвус и «младотурки»: первый миллион

В годы реакции, разочаровавшись в русской революции, Парвус увлёкся революционными событиями на Балканах. Ещё до отъезда из Германии он издал одну из лучших своих работ — «Колониальная политика и крушение капиталистического строя», первое глубокое исследование империализма, оказавшее значительное влияние на теоретиков II Интернационала, включая Ленина[30]. «Изучение империализма, — писал Радек, — привело его к убеждению, что новый крупный толчок для рабочего движения придёт с Востока. Ещё в Германии он дал блестящий очерк движущих сил китайской революции. Из Константинополя он начал писать замечательные характеристики турецкого освободительного движения»


Об этом периоде жизни Парвуса его биографам доподлинно известно крайне мало, большая часть информации относится к разряду слухов, домыслов, предположений. Известно, что, поселившись в 1910 году в Константинополе, он установил контакты с различными социалистическими группами, писал статьи для правительственного журнала «Молодая Турция» и стал экономическим советником правительства младотурок, — но каким образом, достоверно не знает никто.

 Сторонники «масонской» версии русской революции считают, что с правительством Парвуса свёл один из его лидеров, Мехмет Таллат, великий мастер ложи «Великий Восток Турции». Иначе думает Г. Л. Соболев: «Он гордился заключённой сделкой с Россией по доставке зерна, которая, по его утверждению, спасла режим младотурок от катастрофы. Возможно, поэтому он стал не только миллионером, но и советником правительства „младотурок“...».
 Но, если верить Радеку, Парвус мог обратить на себя внимание правительства своими статьями как «глубокий знаток финансовых вопросов»: «Он сблизился с турецкими кругами и начал печатать в правительственном органе „Молодая Турция“ прекрасные боевые статьи против всех проделок финансового капитала в Турции»


 Именно здесь, в Турции, осуществилась давняя мечта Парвуса: он наконец разбогател.

Германские деньги для революции в России

На встрече с немецким послом в Константинополе Гансом фон Вангенгеймом Парвус заверил его в своей «совершенно пронемецкой позиции» и сообщил, что помогает украинским националистам и поддерживает газету Батсариаса в Бухаресте.

Он попросил денег у имперского правительства на организацию революции в России,

убеждая посла, что русские революционеры смогут достичь своих целей только при полном уничтожении царизма и разделе России на малые государства.

 «Россия будет опасна для Германии даже после войны, если русская империя не будет разделена на ряд отдельных частей», — доносил посол слова Парвуса.



В марте 1915 года заявитель направил немецкому правительству подробный план организации революции в России — документ, известный под названием «Меморандум д-ра Гельфанда».

Опираясь на опыт революции 1905—1907 годов, он на 20 страницах расписал, как организовать кампанию в прессе, как поднять на борьбу с царизмом армию, флот и национальные окраины.

 Ключевую роль в своём плане Парвус отводил большевикам, которые будто бы «уже начали действовать», но успех считал невозможным без объединения усилий всех социал-демократов (включая многочисленные национальные организации); пренебрегая тем, что значительная часть меньшевиков занимала «патриотическую» позицию и считала недопустимыми антиправительственные выступления во время войны, Парвус писал, что «умеренная группа всегда находилась под большим влиянием немецких социал-демократов, и личный авторитет некоторых немецких и австрийских социал-демократических вождей и сейчас может оказать на них сильное воздействие».

6 марта по предложению А. Циммермана с Гельфанда-Парвуса были сняты все ограничения на передвижение по Германии, он был обеспечен паспортами для поездок в нейтральные страны. На следующий день Циммерман написал в Министерство финансов Германии запрос на выделение 2 млн марок для ведения революционной пропаганды в России. 11 марта средства были выделены.

Доверенными агентами Гельфанда-Парвуса были швейцарский социал-демократ К. Моор, румыно-болгарский социалист Х. Раковский, большевики Я. Ганецкий и К. Радек, эсеры Е. Цивин и Н. Рубакин, эстонский социалист, агент германской разведки А. Кескюла и другие.

Министр финансов Германии Гельферих 26 декабря 1915 года писал: «По-моему, он слишком нафантазировал в своих планах, особенно в так называемом финансовом плане, в котором мы вряд ли сможем участвовать». Однако 29 декабря 1915 года Гельфанду-Парвусу был выделен один миллион рублей.
 З. Земан и В. Шарлау считают, что немецкая сторона вовсе не горела желанием поиграть с огнём и поддержка русских революционеров изначально рассматривалась как способ давления на Николая II с целью заключения сепаратного мира, не более того


Реализация планов революции

Как утверждают З. Земан и В. Шарлау, при возвращении в Германию в 1915 году Парвус был прохладно встречен всеми фракциями германской социал-демократии. При этом одни, как Г. Гаазе, считали его русским агентом, другие, как Э. Давид, — агентом турецким; а для пацифистов он был спекулянтом, бесстыдно наживающимся на войне.

Деньги для Троцкого

Ещё в феврале 1915 года пацифистская газета «Наше слово», издававшаяся в Париже Мартовым и Троцким, опубликовала статью Троцкого «Некролог живому другу»: «На миг отвернувшись от фигуры, которая появляется на Балканах под столь заслуженным псевдонимом, автор сих строк считает долгом личной чести отдать должное человеку, которому он обязан своими идеями и умственным развитием больше, чем любому другому представителю старшего поколения европейских социал-демократов…». Но — «Парвуса больше нет. Теперь политический Фальстаф бродит по Балканам и порочит своего же покойного двойника».
В другом номере газета призвала российских социалистов порвать какие бы то ни было политические связи с Парвусом, в частности воздержаться от работы в научном институте, основанном им в Копенгагене. Уязвлённый «некрологом», Парвус написал открытое письмо редактору, в котором пытался объяснить свою позицию, но Троцкий письмо не опубликовал.

Парадоксально, что деньги на издание «Нашего слова» её официальный руководитель Х. Раковский получал от Парвуса.

Деньги для Ленина

Парвус, обосновавшийся в мае 1915 года в одной из самых дорогих гостиниц Цюриха, дважды встречался с Лениным: сначала на ужине в ресторане, на который Ленин пришел в сопровождении жены Н. Крупской и И. Арманд, а затем на квартире Ленина и Крупской, но никаких исторических документов подтверждающих это не обнаружено. Ленин публично отказался от сотрудничества.
В июле 1917 проводилось расследование, которое велось против Ленина и его соратников по обвинению в государственной измене. Убедительных доказательств шпионской деятельности Ленина и получения им денег, однако, так и не было предъявлено.

В 1915 году Ленин был занят подготовкой к «съезду», который войдёт в историю как Международная социалистическая конференция в Циммервальде, и сам Парвус по поводу этой встречи впоследствии писал: «Я изложил ему мои взгляды на последствия войны для социал-демократии и обратил внимание на то, что, пока продолжается война, в Германии не сможет произойти революция, что сейчас революция возможна только в России, где она может разразиться в результате поражения от Германии.
 Однако он мечтал об издании социалистического журнала, с помощью которого, как он полагал, он сможет немедленно направить европейский пролетариат из окопов в революцию».

Историк-эмигрант Г. М. Катков констатирует, что «сговора не произошло», о том же свидетельствует Карл Радек: «Вернувшись из Константинополя в 1915 году, Парвус пытался завязать сношения с Лениным и Розой Люксембург.

Получив от них обоих и от Троцкого ответ, что он предатель и что с ним не может иметь никаких политических дел революционер, Парвус покатился безудержно по наклонной плоскости».

Подтверждают это и З. Земан и В. Шарлау. Поскольку «пораженчество» большевиков не имело ничего общего с желанием победы Германии (лозунг «превращения империалистической войны в войну гражданскую» был адресован социал-демократам всех воюющих стран), Ленин весьма резко отзывался о содержании журнала «Колокол» (нем. Die Glocke[нем.]), который Парвус с сентября 1915 года издавал в Германии. Так, в ноябре 1915 г. в статье «У последней черты» лидер большевиков писал:

    В шести номерах его журнальчика нет ни единой честной мысли, ни одного серьёзного довода, ни одной искренней статьи.
 Сплошная клоака немецкого шовинизма, прикрытая разухабисто намалёванной вывеской: во имя будто бы интересов русской революции! Вполне естественно, что эту клоаку похваливают оппортунисты: Кольб и хемницкий «Народный голос». Господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей «миссии» «служить идейным звеном между вооружённым немецким и революционным русским пролетариатом».

Договориться с русскими социал-демократами за рубежом Парвусу не удалось; вместо объединительного съезда руководителей РСДРП состоялась Циммервальдская конференция, не имевшая ничего общего ни с планами Парвуса, ни с интересами его покровителей; «теперь, — пишут З. Земан и В. Шарлау, — ему предстояло сделать выбор: он мог информировать МИД о своей неудаче в Швейцарии и ограничиться в этом случае, по договорённости с немецкими дипломатами, социалистической пропагандой в Западной Европе или попытаться создать свою организацию, достаточно сильную, чтобы она могла действовать в России».

 Но в России война загнала противников «мировой бойни» либо в труднодоступные районы Сибири, либо в глубокое подполье; никаких собственных связей с российским подпольем Парвус не имел, как политический деятель был в России давно забыт. Когда назначенная им на январь 1916 года революция не состоялась (произошли лишь массовые стачки рабочих в Петрограде) и пришлось давать объяснения, Парвус ссылался на неких своих агентов в России, посчитавших будто бы необходимым отложить восстание на неопределённое время;

однако имена этих мифических агентов неизвестны исторической науке и по сей день.

Тем не менее Парвус создал идеологическое и финансовое обеспечение «Союза освобождения Украины», от имени которого направил приветственные телеграммы германскому и австрийскому императорам по случаю взятия Варшавы и Холма.

Бизнес на войне

Переместившись в Копенгаген, Парвус основал Институт по изучению причин и последствий мировой войны (англ. Parvus Institute for the Study of the Social Consequences of War, дат. Institut til Forskning af Krigens sociale F;lger, швед. forskningsinstitut i K;penhamn om krigets sociala f;ljder). Быть может, именно с целью создания собственной организации и установления связей с российским подпольем он приглашал к сотрудничеству многих российских социал-демократов, именно из числа противников войны (согласились немногие); однако никакая самостоятельная организация на базе института не возникла, а предполагаемая конспиративная деятельность этого учреждения, по словам З. Земана и В. Шарлау, не имеет документального подтверждения: «институт занимался тем, чем и должен был заниматься, — исследовательской работой». Созданием «рабочих мест» для очень небольшого числа нуждающихся русских эмигрантов, по-видимому, исчерпывается вклад института в русскую революцию.

Более полезной оказалась импортно-экспортная компания, созданная Парвусом в Копенгагене в 1915 году — «Американо-Скандинавско-Русское акционерное общество». Компания поставляла в Россию различные товары отчасти легально, отчасти контрабандой[61]. Сеть торговых агентов Парвуса постоянно курсирует между Россией и скандинавскими странами. В работу вовлечены Скларц, Клингсланд, Ганецкий и его двоюродная сестра Евгения Суменсон, М.Козловский[3]. Когда летом 1917 года ЦК РСДРП(б) разбирал персональное дело польских революционеров Я. Ганецкого и М. Ю. Козловского, обвинённых в спекуляции и контрабанде, Ганецкий в своих показаниях по поводу этой компании сообщал: «Будучи в тяжёлом материальном положении, узнав, что Парвус в Копенгагене делает дела, я обратился к нему и предложил свои услуги. Парвус сначала предложил мне деньги для моего личного оборудования в коммерции. Но, не имея опыта, я не хотел лично вести дела с чужими деньгами. Немного спустя было организовано акционерное общество, и я был управляющим».

Американский историк С. Ляндерс, изучив перехваченную российской контрразведкой переписку Ганецкого с его финансовыми агентами в Петрограде, пришёл к неутешительному выводу: «Товары направлялись в Петроград, а вырученные за них деньги — в Стокгольм, но никогда эти средства не шли в противоположном направлении».

Но для эмигрантов, если верить Радеку, фирма всё же оказалась полезной; в июне 1917 года, защищая Ганецкого, Радек писал из Стокгольма Ленину: «… Ганецкий занимался вообще торговлей не для личной наживы, а для того, чтобы помогать материально партии.

Последние два года Ганецкий не одну тысячу дал нашей организации, несмотря на то, что все рассказы о его богатстве пустая сплетня…».


В 1917 году

После Февральской революции Парвус принял деятельное участие в переброске через Германию в Петроград в специальном поезде находившихся в Швейцарии российских революционеров, которым страны Антанты отказывали в визе. Операция была проведена Я.Ганецким при помощи Комитета по возвращению русских эмигрантов на родину.

Когда Парвус попытался в Стокгольме встретиться с Лениным, тот категорически отказался от общения и даже потребовал, чтобы его отказ был официально запротоколирован. Тем не менее Ленин командировал в созданное Парвусом в Стокгольме «Заграничное бюро большевистской партии» Радека, дополнительно к уже работавшим там Ганецкому и Воровском.

Будучи к тому времени уже германским подданным, вернуться в Россию Парвус не мог, но много времени проводил в Стокгольме, пытаясь оттуда, в первую очередь через Заграничное бюро ЦК РСДРП, принять участие в русской революции. Когда в июле 1917 года большевиков обвинили в связях с германским генштабом и главным доводом оказалась созданная им экспортно-импортная компания, Парвус в своём берлинском издательстве выпустил брошюру под названием «Мой ответ Керенскому и компании»:

    Я всегда, — писал Парвус, — всеми имеющимися в моём распоряжении средствами поддерживал и буду поддерживать российское социалистическое движение. Скажите вы, безумцы, почему вас беспокоит,

давал ли я деньги Ленину? Ни Ленин, ни другие большевики, чьи имена вы называете, никогда не просили и не получали от меня никаких денег ни в виде займа, ни в подарок....

Однако ему не поверили. Деятельность Парвуса всё больше разочаровывала германскую сторону. В декабре 1917 года советник миссии в Стокгольме Курт Рицлер направил в МИД секретный меморандум об участии Парвуса «в развитии событий»:

    Насколько сильно его влияние на русских социалистов — не ясно.

 Он сам поначалу страстно ждал сообщений на этот предмет, а теперь он полагает, что Троцкий активно и открыто выступает против него, Ленин занимает нейтральную позицию, а деятели более мелкого масштаба — на его стороне. Его предположение относительно Троцкого абсолютно верно, но не исключено, что и Ленин тоже против него и что он переоценивает своё влияние на других, точно так же как он переоценил доверие Воровского и Радека к нему. Он говорит, что эти двое ничего не предпринимают, не сообщив ему. Но я абсолютно точно выяснил, что он ошибается. Воровский относится к нему с величайшим подозрением и говорит, что верить Парвусу нельзя.
 Сейчас доктор Гельфанд работает над укреплением своей позиции в России с помощью «унтер-офицеров», вопреки Ленину и Троцкому и даже, при необходимости, против них. В этих обстоятельствах, всячески стараясь сохранить с ним доверительные отношения, я был вынужден отстранить его от всех вопросов, касающихся способов переговоров



После Октябрьской революции («Мидас наоборот»)После Октябрьской социалистической революции Парвус, по свидетельству Ганецкого, ждал, что Ленин всё-таки пригласит его руководить российскими финансами, но этого не произошло.

К. Радек, проведший 1917 год в Стокгольме, рассказывал: «Когда пришли известия об Октябрьской революции, он приехал от имени Центрального Комитета германской социал-демократии в Стокгольм и обратился к заграничному представительству большевиков, предлагая от имени пославших его, в случае отказа германского правительства заключить мир, организовать всеобщую забастовку.

В личном разговоре он просил, чтобы после заключения мира ему было разрешено Советским правительством приехать в Петроград; он готов предстать перед судом русских рабочих и принять приговор из их рук, он убеждён, что они поймут, что он в своей политике не руководствовался никакими корыстными интересами, и позволят ему ещё стать в ряды русского рабочего класса, чтобы работать для русской революции». Ленин, однако, считал Парвуса слишком скомпрометированным.


Приобретя многомиллионное состояние, Парвус в 1918 году отошёл от политики (при этом, правда, в 1921 году уволил из финансировавшейся им газеты «Die Glocke» Макса Беера, за попытку последнего повернуть газету влево). «Он расходовал, — пишет Радек, — значительные деньги на ряд социал-демократических издательств, но сам в них участия не принимал: политически он совершенно опустился. Он сказал несколько лет тому назад: „Я Мидас наоборот: золото, к которому я прикасаюсь, делается навозом“».

Парвус умер в Берлине в декабре 1924 года от инсульта. После его смерти не осталось никаких его бумаг, исчезло всё его состояние


Критика Парвуса как спонсора революции в России связана с его ролью в получении финансирования от Германии для дестабилизации России, но есть сомнения в том, как эти средства использовались
 Парвус, по мнению некоторых историков, был скорее аферистом, который мог присваивать значительную часть средств, а не переправлять их на революционную деятельность. После прихода большевиков к власти он стал критиковать их, особенно после национализации, которая ударила по его коммерческим интересам, и попытался организовать информационную кампанию против Ленина, но было уже поздно



Отсутствие доказательств:
Историки не смогли найти документальных подтверждений того, что деньги, полученные от Парвуса, были переведены на деятельность большевиков.
Предполагаемое присвоение средств: Некоторые исследователи, такие как Александр Шубин, считают, что Парвус мог присвоить большую часть денег, а не тратить их на организацию забастовок.
Коммерческие интересы:
Парвус был заинтересован в своем собственном обогащении, поэтому не исключено, что он использовал свои связи для личной выгоды.
Противодействие большевикам: После Октябрьской революции Парвус стал враждебно относиться к большевикам и их политике, что противоречит идее о его роли как их спонсора.


Роль Парвуса как спонсора

    Связь с немецкой разведкой: Известно, что Парвус был связан с германской разведкой и помогал большевикам в их борьбе с Временным правительством.
    План дестабилизации: Парвус разработал план дестабилизации России, который включал в себя организацию пропаганды и развал страны на части.
    Финансирование большевиков: В 1917 году немецкое правительство выделило Парвусу деньги для поддержки антиправительственных организаций в России, включая большевиков


(Прочитайте эссе Льва Троцкого о Ленине, опубликованное в Britannica в 1926 году.)

Гельфанд, сын еврейских родителей, вырос в Одессе, на Черном море . В раннем возрасте он увлекся революционным социализмом и стал марксистом во время своего длительного проживания в Германии (с 1891 года), где зарабатывал на жизнь странствующим левым журналистом. Он познакомился с Лениным, Троцким и другими ссыльми-революционерами и вернулся в Россию, чтобы принять участие в Революции 1905 года. Арестованный русской полицией и приговоренный к сибирским ссылкам в 1906 году, он бежал в Германию и больше не вернулся на родину.

С началом Первой мировой войны Гельфанду удалось получить субсидии от немецкого правительства в обмен на советы о способах свержения царского режима в России. Он также убедил немецкое правительство предоставить ему крупные суммы для переправки в…Большевиков , хотя маловероятно, что эта служба имела какое-либо влияние. Хотя Гельфанд помогал вести переговоры с немецкими властями,Во время поездки Ленина в печально известном «пломбированном вагоне» через Германию по пути в Россию в апреле 1917 года Ленин отказался разрешить не слишком респектабельному Гельфанду вернуться в Россию после Октябрьской революции 1917 года.
Краткие факты

Русский:
    Александр Израиль Лазаревич Гельфанд

Имя:
    Парвус

Рожденный:
    8 сентября [27 августа по старому стилю] 1867 г., Березино, Россия

Умер:
    12 декабря 1924 г., Берлин (57 лет)

Роль в:
    Русская революция

Будучи человеком распутного характера, Гельфанд невероятно разбогател благодаря своей торговой и издательской деятельности во время Первой мировой войны. Будучи во многих отношениях смелым мыслителем, многие из его соратников-революционеров на протяжении всей его карьеры считали его блестящим, но беспринципным индивидуалистом