Мигрантские стишки

Бессонница. Триумф ночного часа, где география - лишь приторный предлог
Для перехода в новое нигде, где не услышать гнусавый хор беспаспортных скотов.
Куда, казалось, смерть, как скверная привычка, не доберётся. Где пространство, впрочем, столь
Забавно, что заблудиться - просто отдых,
Ненужное усилие. Простор не для души,
Но для угла зрения, покатый к равнодушию.
И вот, спустя мигрени и причал,
Сентенция: я - подданный отныне
Лишь Абсурда. Словно Посторонний Камю,
(Я впопыхах припомнил, мать еще жива),
Чей папиросный пепел, упадая,
Знаменует метафизический провал,
И душу, что мертва, не воскресить.
Всё это, право, не сулит блаженства:
Ни тот стакан, ни дым, с которым в паре
И смерть, по слухам, выглядит, как шанс.
Однако же, как верно пел покойный,
Итог простой: пока карман набит
Картоном с никотином - ты не финиш.
И это, брат, и есть твоя спасенья нить.
Взывая к здравому смыслу я осознавал, что
это лишь малая часть бессмысленной
экзальтации, я одинок, я бесчувственная
сволочь, я словно герой Достоевского, но право позвольте понять лишь одно - никого
не убил, Родя Раскольников он лишь
радикал, он словно тень адекватного, а я не адекват.
Снова бессонница, слова словно мусор, я не
знаю их языка, каждое слово лишь
безыдейный полёт, полёт фантазий, полет
моих снов, засыпаю один, сон будто лучше
реальности, реальность она лишь одна, а сон
даёт возможность безмерно путешествовать
по всем краям, во сне я не одинок, во сне я
будто герой, будто не посторонний, но портит
всё одна лишь деталь- пробуждение.
Пробуждение будто блеф, на полке ничего
нет, не появится, не окажется, не будет
осознанного, полка словно моя жизнь,
пустота с переменной попыткой заполнить,
оканчивается лишь возвращением на свои
места, как и полка, а полка всегда пуста, её
полнота это недуг. Недуг всегда можно полечить, спасите её, освободите от миропорядка вещей, они собирают пыль, пыль собирает и полка, но полка лишь приемлет свою пыль.
Переезды мучительны, полка моя рождена лишь стоять, но она едет и едет, словно сумасшедший вирус летит по Земле, география ему не важна, что Китай, что Канада ему безразличны, ему безразличен и я, безразлична моя судьба, сумасшествие миропорядка ведут лишь к одному- стакан, стакан молчит и даёт право его наполнить, пепельница даёт право в себя всё стряхнуть.
Вся эта жизнь мне надоела ещё там, география не стала спасеньем, спасенье я вижу во сне, лунатик в сумасшедшем бреду станет моим лучшим другом, а этот лунатик подозрительно мне знаком, знаком, несмотря на то, что это я сам, хотя по сути своей я должен понять, что самого себя мне  не понять, другой человек будет знать всегда тебя ближе и будет так всегда считать, поэтому я посторонний даже для самого себяяяяяя.