наездники на драконах

          О природе дорог существуют разные точки зрения. Сие творение рук человеческих (и не только) окутано покровом тайн столь же густым, как придорожная грязь после обильных осадков. Способная превратить приятную, вечернюю прогулку в утомительную борьбу за левый сапог, потонувший в её липких объятьях. 
Простаки полагают, что путь возникает от примитивного топота ног, скрипа колёс или стука лошадиных копыт— это лишь самые очевидные, приземлённые версии. Порой в процесс вмешивается нечто куда более противоречивое  и менее приятное. Магия, если называть вещи своими именами. Но последняя столь же капризна сколь и ветрена, что предпочитает иллюзии стойкие, как утренний туман и сиюминутный фейерверк многодневному труду дорогоукладчиков, чьи мозолистые руки пахнут потом, а не серой.
Истинной же целью подобных вспышек и мистических туманов (не требующих к слову особых энергозатрат) является отвлечение вашего внимания от дороги, которой нет и моста деньги, на который разворованы.
В данном контексте нельзя не упомянуть одну весьма интересную категория граждан, имеющих своё, особое мнение обо всем на свете включая дороги, назвать которых обычными простаками не поднимается рука. Их упоительная приверженность к разговорам и безделью столь притягательна, что обязательно притягивает к ним какое-нибудь дельце, в котором они мало, что понимают, но в которое обязательно вляпываются. Встав на опасный путь, ведущий, по мнению окружающих, к очередным неприятностям. Которые, говоря откровенно, их преследуют постоянно.  В народе таких кличут дураками, делишки их темными, а пути скользкими. И неважно кто или что эти пути протоптал:
        Ноги, колеса или что-то более неопределенное и зловещее. Встав однажды на путь, уготованный им судьбой, они уже никуда не сворачивают, а идут до конца. Даже если этот конец не очень-то далёк от начала.   
Именно таким людям с  невероятной способностью неправильно оценивать риски окружающего мира или не замечать их вовсе, но при этом выпутываться из опасных ситуаций  и посвящается данный текст.

В проклятом ущелье не было ни ног, ни колёс, ни магии. Даже дорога присутствовала здесь лишь в качестве легкого намека на себя. Словно бледный шрам она цеплялась за подножья терракотовых скал, мечтая поскорее зарыться в песок и исчезнуть. Прекратив тем самым нелепое противостояние несокрушимым силам природы.
Получив чувствительный тычок в спину и злобный окрик:

—Карр!
 
Задремавший Луг кубарем выкатился на раскаленный, каменный  выступ. Быстро натянул капюшон на голову, замотанную в нечто, напоминавшее грязный бинт многострадальной мумии, тихо чертыхаясь и проклиная Чёрного, он пополз вперед с грацией буйвола, тянущего за собой бревно по гравию. Припав к краю обрыва, подставляя спину обжигающим лучам Светоча, Луг прильнул к Длинному Глазу. Хитроумному прибору из далекого прошлого, чьи создатели, давно получили высшую меру по приговору страшного суда за содеянное ими с некогда прекрасной планетой. Вероятно они, и представить себе не могли, что некий балбес по имени Луг будет использовать МФТП-2000(многофункциональный тактический помощник) в качестве говорящей подзорной трубы и фиксировать на какую-то там твердотельную матрицу с неограниченной памятью последствия их преступлений.
Длинный глаз был болтлив. Он постоянно сообщал Лугу, то, что видел. Как далеко находится тот или иной предмет, холодно или жарко, когда наступит ночь, или с какой долей вероятности возможна пыльная буря.
Луг приказал ему заткнуться и повел Длинным глазом вдоль ускользающей дороги.  Туда, где скалы сдавались, уступая место пустыне. Где в мареве закипающего воздуха плыли гигантские остовы, древних башен, а небо и земля сливались в дрожащую серебряную плёнку, похожую на потревоженную поверхность воды.
«Море», — возникшее само собой слово отозвался на его языке солёной влагой. Ветер, треплющий волосы и парусу, коснулся его заветренных губ, пощекотав обожженный нос.  Луг услышал песню сбежавших с галер рабов. Ту, которую пели не для своих мучителей с окровавленными хлыстами, а для себя и тёмных богов глубин...
Луг тихо, то мурлыча, то насвистывая, подхватил знакомый мотив.
Но в его голове неожиданно проснулся другой голос, циничный разрушитель сладких фантазий, и он тут же прочистил горло, чтобы вставить свои две ржавые монетки.

—Прелести дальних странствий и былых побед, — шептал голос, — имеют обыкновение раздуваться в памяти, точно паруса, оседлавшие попутный ветер. Один мелкий мошенник, чудом унёс ноги от Объединённого Флота Семи Городов — чья шпионская сеть по слухам, включает даже вездесущих чаек, наверняка сейчас думает, что там было лучше, чем здесь, в этой раскалённой жаровне, где поиск воды становится чуть ли главной целью в жизни. Но давай вспомним и другое, — продолжал голос. — Чудовищ, призванных заклятьями из морской пучины, которые крошили корабли, как  скорлупку. Пожары, что вспыхивали ни с того ни с сего. Предательство с улыбкой друга. А здесь никого. Только ты, пылающий взор небес и один-единственный весьма почтенного возраста, дракон, сидящий в прохладной пещере на куче...

— На куче чего же он там сидит? — подумал Луг и поспешил вернуться в благословенную прохладу расщелины под скальным навесом, прислонившись спиной к шершавому камню.

— Видишь, — уверенно произнес Черный. Его голос был похож на шелест сухих листьев. — Ни души. Дорога пуста. И пещера нашлась быстро.

— Это был ты, да?— Луг прикрыл глаза, чувствуя, как веки наливаются свинцом усталости. — Опять влез в мою голову и нашептывал нужные тебе слова.

—Я?— Черный помедлил, и в его голосе проползла трещинка, тут же замазанная ярким, театральным гримом. — Да как ты смел такое подумать. Единственный мой друг.  После всего, что мы пережили вместе, у тебя хватает наглости обвинять меня в каких-то манипуляциях твоим… инфантильным разумом? Он у тебя, что забор без калитки заходи, кто хочешь, топчи что вздумается. Вот она людская благодарность. Да ты хуже местных бедуинов с их кровожадной философией. Те хотя бы не скрывают то, кем являются на самом деле.

— Я и половины не разобрал, что ты сказал, — честно признался Луг. И неожиданно, проявив небывалую для себя умственную прыть, повернул фарватер неприятного разговора в нужном ему направлении, сузив его до простого и понятного каждому слова:  — Дракон. Что если его там нет?

— Что? — не понял Чёрный, распаливший себя собственным красноречием.

— Вдруг там что-то другое…

— И что же, по-твоему, там может быть? — прошипел Чёрный.

— К… какое-нибудь Зло.

—Весь мир зло! Драконы — зло. Песчаные волки — зло! Раскаленный песок — зло! Даже ты зло, мелкое и вонючее! О каком зле идет речь?

—Может ещё один змей. Нам на них везёт последнее время, они тебя любят, вы не родственники?

—Последнего мы убили, — напомнил Чёрный.

— А если нет? — Уголки губ Луга поползли вверх. Он знал, какую струну задеть.

— Я бы почувствовал…

— Как тогда, у берегов Арлака? Ты сказал, бухта безопасна, я убедил команду. Обманул их доверие, сказав, что знаю Аркал как свои пять пальцев .  А потом это чудовище вынырнуло и  потащило корабль на дно, словно орех в карман.

— Я спас твоё жалкое, бессмысленное существование от твоей же глупости, наполнил его смыслом и дал цель!

— Моё никче…, а команда?

— Была сборищем убийц и мародеров. О достоинствах капитана можно было слагать баллады.

— Слага… чего?

— Баллады! Его алчности, тупости, необузданной жестокости и тому поистине дьявольскому везению, которое, к счастью для нас, его, наконец, оставило.  Ты бы никогда не стал для них своим. Чужаком был, чужаком остался.  Доплыви ты до пристани, за твою жизнь не дали бы и занюханного солида. Флот Семи Городов раздавил с необычайной легкостью то, что вы с такой гордостью называли Морским Братством свободных людей, грабя рыбацкие лодки и прибрежные деревни. А я, просто извлек возможность из скромных даров, что судьба цедит по капле с такой завидной нерегулярностью. Корабль взорван, последний змей убит. Ты считаешься погибшим…

— Почему последний? Ты их что, пересчитывал? — не унимался Луг.

— Он говорил со мной и называл себя последним из своего рода. — загадочно поведал Черный.

—Говорил с тобой? — вытаращил глаза Луг, — и ты ему поверил, змею?

— Змеи не лгут. Это не люди, обязательно нужно наврать с три короба, приукрасить, а потом забыть, где правда, а где вымысел. Драконы — да, те ещё сказочники. Но не змеи.

— А как же небесный сад, перволюди и то самое яблоко? — вспомнил древнюю легенду Луг.

— И где же обман? — усмехнулся Чёрный. — Ах, да! Змей не упомянул, что у каждого выбора есть цена. Но его и не спрашивали. Они хотели знания — они его получили. Осознали, что взросление — это боль. Мудрость — боль. Свобода — боль. Жизнь — это боль, борьба и смерть, а страх их вечный спутник. И называется это ответственностью взрослого человека.  Нельзя такое рассказывать детям. Вашу наивность нужно выжигать калёным железом. Да и сюрприз не получился  бы столь запоминающимся. Кто хочет сладкий плод, тот не думает о горечи косточек. Он сдержал слово. Они получили всё, что просили. И даже больше.

— И когда ты успел с ним поболтать? — с сомнением поинтересовался Луг, пропустив мимо ушей очередное нравоучение Чёрного.

— Когда взрыв отделил его  мерзкую голову от тела, а ты, трусливый шакал, вцепился в обломок мачты и помчался к берегу, забыв о моём существовании.

— Ты говорил с его мертвой головой?

— С ней. И она не была мёртвой. Я заточил его дух в его же черепе. Обрёк на муки, пока рыбы не обглодают плоть, а соль воды не разъест кость. Я мог сделать это вечностью, но за его откровенность смягчил приговор. Всего пара столетий.

«И поэтому мы здесь». — сокрушенно подумал Луг.

— Именно так, — согласился Черный и едва заметно улыбнулся.

—Прямо как ты и я,только наоборот. Помнишь тот кувшин? Я распечатал его и даровал тебе свободу, — напомнил Луг ключевой момент знакомства с Чёрным.

Лицо Чёрного исказила гримаса:

— Ты… мне… свободу? — его голос скворчал, как кусок жира на раскалённом сковороде. Тень сгустилась и поползла вперёд.— Рукой твоей правила ненасытная утроба, алчущая выпивки. Ты надеялся найти в том сосуде вино, жалкий грабитель рыбацких лачуг! И разбил кувшин об стену швырнув его в меня, когда я предстал перед тобой во всем свойственном мне великолепии! А потом забился в угол, предлагая мне в услужение свою никчёмную жизнь. Это называется «даровать свободу»?

— А если тот змей тебя перехитрил? — быстренько сменил тему Луг.

— Меня? Каким образом?

— Умолчал о цене. О той самой «ответственности». Может, и ты для него как ребенок? Войдём мы в пещеру твою, а там... его младший братик поджидает нас. И что тогда?
Чёрный долго молчал, бормоча под нос что-то несвязное и весьма оскорбительное для предков Луга.

— Ладно! — выдохнул Чёрный. — Вечно забываю, с кем мне приходится иметь дело. Из нищей почвы плодов не жди. Репей, колючки, всё сплошные сорняки.

— И с кем же это ты имеешь дело? — обиделся Луг. Не до конца уловив смысл ботанической метафоры.

—С непроходимой глупостью, болтливостью и суевериями. — пояснил тот. — Тебе нужно много слов дабы успокоить блуждающий во тьме неокрепший дух. Ты ищешь отца, которого у тебя никогда не было, в любой авторитетной личности с сильным характером и жаждешь его поддержки и совета.  Хочешь поговорить об этом? Давай поговорим.

« Эээ… не особо. Но тебя все равно не остановить, правда?»,  — подумал Луг.

— Не остановить, — задумчиво согласился Чёрный. — Но, если ты хочешь, пусть будет змей, чисто гипотетически. Нам даже лучше.

— Чисто ги..па…папатически.. и что же в этом хорошего?

—  Возможно ты не сгоришь в адском пламени драконьей отрыжки.

— Постой. — Луг уставился на Черного с внезапным подозрением. — Ты же клялся мне. Клялся насчет этой штуки. — Он сдвинул широкий рукав своей робы, обнажив запястье. На нем красовался массивный браслет. — Ты сказал, он убережет меня от драконьего пламени.

Луг надавил на большой красный камень, вправленный в браслет, с вырезанными на нем символами: круг, рассеченный сверху  вертикальной чертой. Браслет отозвался тихим гулом, а воздух вокруг сгустился в мутный, мерцающий пузырь.

— Во-первых, — голос Луга прозвучал глухо, будто из бочки, — сквозь эту муть почти ничего не видно. Во-вторых, — он снова нажал на камень, и пузырь лопнул, — внутри нечем дышать. Вернее, чем-то можно, но оно быстро заканчивается. И как я буду героически побеждать дракона? Ждать в пузыре, когда он подавиться своим пламенем, или он будет ждать пока я не задохнусь?

— Мне казалось, разговор был о змеях, а не о драконах или я что-то пропустил и мы вернулись к моему изначальному, гениальному плану? — язвительно заметил Черный.

— Одно другого не лучше. Змеи быстрые и гибкие. В пещере будет тесно и темно. Придется скакать и прыгать, как обезьяна, а я сижу в мутном пузыре ничего не вижу и задыхаюсь. Чем это кончится, как думаешь? Ты сказал, штука эта спасет от пламени. А от змеиного жала с ядом она меня защитит?

— Послушай, братец, — Черный сменил гнев на милость.— К чему нам ссориться? Подумай сам. Ну какие гигантские змеи? Драконы любят одиночество, сокровища и пещеры подальше от шумной компании. А ещё они умеют летать. Они же умеют летать?

— Ну, умеют. — нехотя согласился Луг.

— А змеи?

— Не умеют.

— И как же выдуманный тобою змей здесь появился? Кругом пустыня. А эти твари любят воду. Без воды им — конец. Получается он полз по раскалённому песку под палящими лучами Светочи? Зачем? Других пещер не нашлось, где-нибудь у ручья, в тени деревьев?
 
— Не знаю. —  с сомнение отозвался Луг.

— Зато я знаю. Посмотри на браслет внимательно.

Луг посмотрел.

— Что ты видишь?

— Я вижу пройдоху Акима, который неплохо нагрел на нас руки, продав нам эту безделушку. Ты настоял.

— Внимательно посмотри на камни, — настойчиво потребовал Черный.

— Явно не драгоценные, — с презрением знатока заключил Луг. — Какой дурак будет царапать на хороших камнях каракули.
 
— Это символы.

— Чего?

—Просто смотри. На голубом камушке начертан крест с обвивающим его змеем. Угадай, что это?

— То, что будет со мной, когда я с ним встречусь. Вот что это. Зря я тебе поверил. Жил бы сейчас в комнатушке рядом с харчевней, поближе к морю и…

— Лицо с характерным морским загаром, ладони шершавые от канатов, походка морская, а в списках моряков не значишься. Деньги водятся. Любишь выпить и поболтать. На плече шрам. Что это за шрам? Может знак раба или пирата скрыть пытался? Так  много интересных вопросов, а у городской  инквизиции всегда не хватает времени. Зато всегда есть профессиональные доносчики и мастера очень быстро развязывать языки. Предпочитаешь холодную виселицу или горячий костер? Для особых ценителей — дыба, можно четвертование.
Луг молчал. Черный не препятствовал.

— Ладно, — сдался Луг. — Что за змей с крестом на камне?

—Надавишь на этот камушек, почувствуешь словно тебя комарик в руку укусил…
 
— К… какой комарик? Если с дальних топей, то он мне и руку оттяпает, а если наш местный, то куда не шло… 

—Местный комарик, не бойся. Укусит и силы твои удесятерятся. А змеиный яд сможешь хоть в похлебку себе добавлять, хоть на рану лить. Ничего тебе не будет.

— А почему же ты мне в пустыне про это не сказал, — возмущению Луга не было придела.—Я там чуть не сдох!
 
— Не преувеличивай. Ты больше ныл, чем загибался. Тот красный скорпион был совсем маленьким. Да и аптечка в браслете не бесконечная. 

— Чего не бесконечная?
Черный вздохнул. И была в этом вздохе обреченность мачехи, которой достался слишком глупый и говорливый ребенок. Которого ещё растить и растить. 

— Магическая сила может иссякнуть, —устало пояснил он. —Как ей наполнить в сей браслет я не знаю. Никто не знает. Только древние, но их давно нет.

— Так может положить браслет под палящий взор Светочи, и он вдохнёт в него жизнь, как в Длинный Глаз? —
Предложил Луг.
 
— А может тебя положить и Светоч вдохнет в твою пустую голову немного ума? — сделал встречное предложение Чёрный. — Если бы только солнце могло зарядить твой браслет, ты думаешь, этот шелудивый пес Аким отдал бы нам его за столь скромную плату.
 
— Скромную плату? Мы потратили почти все наши деньги! И что такое «солнце зарядить»?

— Яростные ветра бездны! — сорвалось с губ Чёрного. — Как же я устал! Вдохнуть жизнь в браслет, конечно, а солнце— это и есть Светоч, так его называли древние.

— Сол..це?

—Солнце!

— Солнце, солнце, — покатал во рту непонятное слово Луг. — Похоже на грязь. Не удивительно, что Светоч оскорбился и сжег их всех.

— Они впали в безумие и сами себя сожгли. Светоч тут не причем. Он просто светит. Ему плевать на нас всех.

— Язык твой яд и скверна! Не гневи создателя! — Луг сложил пальцы в защитном жесте и зашептал молитву. По лицу Черного пробежала маленькой ящерицей кривая ухмылка.

—Тогда выйди из тени, почему прячешься? Говори с создателем, и смотри ему в лицо, не моргая. Интересно, как он тебе отблагодарит?
Луг запнулся, сбился и замолк, осознав, что слова молитвы безнадёжно перепутались.

— Без Создателя не было бы магии! — выпалил он.

— Тогда почему ночью она работает лучше?

— Потому что Бледная дева понесла от Светочи и проливает его благодать разгоняя ночную тьму.
 
— А под землёй?

— Земля хранит в себе тепло Светочи и поёт ему колыбельную!  А его сны наполняют пещеры магией!

— И не поспоришь, — отступил Чёрный.

Откуда-то из далека в ущелье ворвался тихий звук. Луг бросился к обрыву, на ходу вынимая из чехла, прикрепленного к поясу Длинный глаз. Тот в свою очередь, как только Луг направил прибор в нужном направлении, начал делиться впечатлениями:
 «Расстояние до цели шесть и три мили. Цель быстро приближается. Транспортное средство грузового типа электромагнитная панель ПГ 12. На борту: люди— девять единиц, андроид— одна единица. Тип: неорганический металлосинтетик. Класс: Говорун. Специализация: ведение переговоров, знание языков, допрос, разгрузка снаряжения, наблюдение за периметром. К ведению боевых действий частично годен. Три единицы вооружены акустическими винтовками класса Миротворец. Заряд батарей порядка пятнадцати процентов.  Одна единица андроид вооружена плазменным резаком класса Вулкан. Заряд батареи не установлен.
Рекомендуемая тактика. Наблюдение. Выявление наличия или отсутствия резервов. При неизбежности боевого столкновения, провести передислокацию сил. Организация засады. Минирование путей следования и отхода противника, минами класса Паук.
Рекомендуемый минимальный ресурс.  Подразделение спецназа класса Песчаные крысы.  Поддержка с воздуха ударными дронами класса Форель. Запрос штаба на ракетный удар боевым комплексом класса Свирепый орел с максимальным покрытием. Тыловой резерв.    Организация медпункта и полевой кухни не ближе четырехсот миль от ЛБС». 

Луг убрал от лица прибор, и стукнул по нему ладонью:

— Мне кажется, он сломался.

—Он не сломался, — пояснил Чёрный. — Он пытается тебе помочь.

— Помочь? —удивился Луг. —
Я вижу летающий ковер, девять рыл, судя по одежде явно из Семигородья и железную куклу. У них три Раскалывателя черепов и Пылающий зуб Дракона. А эта штука предлагает мне сварить магический отвар в жерле вулкана из форели, крыс, пауков и орла. Где же я ему возьму орла?
 
— То есть большая птица с клювом на данный момент, есть самая насущная наша проблема, я правильно тебя понял? — Черный озадачено смотрел на Луга.
 
— Ну… — засомневался тот. — Форель я могу поймать даже голыми руками. Крыс тоже, бывало, ловил. Пауки, они, дальше паутины и не убегут.  А вулкан можно костром заменить. Какая разница на чем котёл греть. Колдуны эти… любят пыль в глаза пустить, честно говоря. То вулкан им подавай, то ещё… что-нибудь этакое. А вот орлы птицы злобные, высоко летают.   

Долгим, способным расколоть терракотовую скалу взглядом Чёрный смотрел на Луга.   

— Иногда, — аккуратно подбирая каждое слово, медленно заговорил он. — Ты ставишь меня в тупик. Безальтернативный выход из которого, я вижу только один. Сжать пальцы на твоем горле и прекратить мучения планеты, которую ты топчешь своими грязными ногами. — Черный повел рукой вдоль линии горизонта. — Вокруг только песок и камни, на которых можно изжарить кусок мяса. Ткни пальцем, где ты собрался ловить форель своими корявыми ручонками?

— Ну, — заерзал Луг, — ты всегда что-нибудь придумываешь,разные хитрости и…

— Я!? —  глаза Черного из узких щелок незаметно превращались в большие блюдца, а вечно тлеющий в них огонь вспыхнул искренним недоумением, граничащим с безумием.

— Что я должен придумать,какие хитрости, форель из песка или орла из воздуха? А котел из…

— У нас есть котел. — и Луг запустив руки в мешок с их пожитками, извлек оттуда то, что он называл котлом.— Вот же он. Котелок без ручки, — радостно сообщил Луг. — Аким отдал нам его вместе с браслетом, бесплатно, хоть и жлоб последний.

— Это тактический шлем!

— Какой член?

— Шлем! Глупая ты мартышка! Положи на место, он тебе ещё пригодится! — зарычал Черный.

—Ладно-ладно, уже положил, — испугался Луг. — Зачем так злиться.
 
—Собирайся. Мы спускаемся. — Чёрный ткнул пальцем вглубь  расщелины.

—Зачем это? — Луг испугался ещё сильней.

— Ты совсем не слушаешь болтовню нашего зоркого друга. Иногда он дает дельные советы. 

— Какие такие советы?

— Простые. Мы будем вести наблюдение, выявлять резервы, проводить передислокацию и организовывать засады. При неизбежности боевого столкновения мы вступим в бой и победим! Что из сказанного мной тебе не понятно? — с нарастающим азартом, предвкушающим будущее кровопролитие тоном великого полководца провозгласил Чёрный.
 
— Мне… почти всё непонятно и ничего из этого не нравится. — заявил Луг.   

— Не боись. Не сложнее чем ловить форель пустыне, — Черный ласково улыбнулся и мягко подтолкнул Луга к зияющей темноте крутого спуска. Из-под слабеющих ног напуганного компаньона, вниз, куда вела их судьба, посыпались мелкие камушки, весело обгоняя друг друга…
Продолжение следует.