День

Я бегу и всё никак до человека не достать,
За зря тут день так весело дурачась с тенью,   
Прожигал насквозь лепестки ромашек,
Освещавших путь мне поутру.
Воплощение истинного страха –
Пламенная пасть войны, что в сговоре со временем,
Заставила стрелки на моих часах шагать и невпопад.

Свирели громкий треск, на подходе к тем дверям,
Что проклинал я много раз, тут увлёкся я игрою солнечных зайчат, 
Чей танец музыки и света, выправив покой – взбодрил меня.
Потом сгустились тучи, молившие слезами только об одном:
«Пусть растут ромашки и все идёт своим чередом».
Оторопел, раздумья плели из моих ног узлы,
Но я бегом – по ступеням, открываю двери те.

С этими стенами давненько был на «ты»,
Тут на свет выходили смелейшие идеи.
Что же до людей? Здесь их больше нет,
Бережливы стали слишком – с укором смотрят на всех тех,
Чьи думы бегают под крышей, кипят и тихонько звучат.
Перерыв – сбегается толпа, наконец пришли к средине дня,
За общий стол уселись все, будто не менялось ничего.

«Колебания и слабость, люд теряет очертания»,
Эта мысль для меня вздор и небылица, 
Трёп давно ровняют к звёздам, в этом я не вижу истин,
Норовят всех сбить с пути ложью, лестью, что окутавши лозою, 
Прыгает из черепа и в череп, со «шпиля» на другой,
Тягость для всех нас бессменно вяжущая мысль,
Вечереет, свет мечется меж перекрестий окон…