Мой стих прибежище души

 

В двадцатом веке дневники
не пишутся, и
ни строки
потомкам не оставят:
Наш век ни спор, ни разговор,
ни заговор, ни оговор
записывать не станет.

Он столько видел, этот век, –
смятенных вер, снесённых вех,
невставших ванек-встанек,
что неохота вспоминать.
Он вечером в свою тетрадь
записывать не станет.

Но стих – прибежище души.
Без страха в рифму всё пиши.
За образом – как
за стеною.
За стихотворною строкой,
как за разлившейся рекой,
как за бронёй цельностальною.

Лишь по прошествии веков
из скомканных черновиков,
из спутанных метафор
всё извлекут,
что ни таят:
и жизнь и смерть,
и мёд и яд,
а также соль и сахар.

Борис Слуцкий*/


_________
*/ Выдающийся поэт послевоенной России Борис Абрамович Слуцкий умер в 1986 году. За время, прошедшее после смерти поэта,
написано и опубликованно немало воспоминаний людей, близко
его знавших. Эти воспоминания составляют основное содержание первой части книги. Сюда же вошли и новые материалы, спе-
циально написанные для этой книги
Н. Коржавиным,
Б. Сарноиым,
Л. Мочаловым,
Ал. Симоновым,
А. Турковым,
Н. Королевой.
Вторая часть составлена из опубликованных в периодической
печати и литературоведческих работах отдельных высказываний о личности и творчестве Слуцкого.
 Приводимые мемуаристами стихи сохранены полно-
стью, если это обусловлено контекстом воспоминаний;
в иных слу-
чаях оставлено название или первая строка (строфа) стихотворения.
Предлагаемая читателям книга не первая в ряду публикаций,
посвященных личности и творчеству Бориса Слуцкого. К нашему
стыду, первое монографическое издание о жизни и творчестве
выдающегося русского поэта появилось далеко за пределами
России, в Нью-Йоркском издательстве «Эрмитаж». Ее автор Григорий Ройтман — выходец из России, профессор университета
Северной Каролины (США).
Почему подобная книга вышла за рубежом раньше, чем в России? И автор, и критики указывают ряд причин. Упоминают о
большом количестве неопубликованных и мало исследованных
архивных материалов, для изучения которых требуется время; о
многих стихах, не увидевших свет при жизни поэта; о нежелани близких Слуцкому людей «натягивать на поэта смирительную
рубашку монографии» (Л. Панн).
Не вступая в полемику с небесспорными утверждениями кри-
тики и не умаляя заслуги Гр.Ройтмана, хочу лишь подчеркнуть,
что имя Бориса Слуцкого никогда не оказывалось в России на обочине литературного процесса. Без опубликования в русской печати серьёзных исследований, без титанической работы первого публикатора литературного наследия Слуцкого — Юрия Болдырева, без обширной литературы, посвящённой прямо или косвенно жизни и творчеству Слуцкого (более 150 названий)
монографическое издание было бы невозможно. Книга Гр.Ройтмана не лишена недостатков. Как, возможно, не лишен недостат-
ков и предлагаемый читателю сборник воспоминаний. Общее в
обеих книгах — признание значительности личности и поэзии
Слуцкого. Вместе с тем большое, всестороннее и глубокое иссле-
дование творчества Бориса Слуцкого еще впереди.
В составлении книги и подготовке её к печати мне оказали
большую помощь
А. Симонов,
Л. Лазарев,
Е. Ржевская,
Л. Дубшан,
И. Рафес,
Б. Фрезинский,
С. Бугло,
Н.и З. Либерманы. В издании
книги деятельное участие приняла племянница Бориса Слуцкого — Ольга Ефимовна Фризен. Всем им моя глубокая признатель-
ность и благодарность.
Издательство и составитель благодарят авторов или их наследников за безвозмездное предоставление воспоминаний
для опубликования.
Петр Горелик