Артём и Лана

 Молодая пара девушка и парень - Лана и Артём недавно познакомились
 Лана жила в дорогом элитном высотном доме из 70 этажей
 Артем жил в небольшом недорогом доме в котором было 3-4 этажа
 Дом Ланы выглядел круто и современно - он был новым, модным и красивым -
 а дом Артёма уже был порядком изношен потому что был построен много лет назад
 Интересно -  как это повлияло на общение молодых людей
 то что они жили в домах разного уровня достатка, стоимости квартир и их 
 уровня благоустройства ?

  У  Ланы была подружка по имени Катя ..
  Номер дома Ланы - 28, а номер дома  Артёма - 20
  Ей 17 лет -  Артёму 18..

 Артем, выросший в тепле трехэтажной недорогой «хрущевки», где каждый знал соседа по имени, впервые увидел Лану у фонтана в парке. Она, как диковинная птица, выделялась на фоне привычного городского пейзажа.
Её дом, сверкающая игла из стекла и бетона на семьдесят этажей, был символом другого мира – мира, о котором Артем читал только в глянцевых журналах.

Первая встреча была случайностью, второй – уже нет. Они находили время между учебой, работами и прочими заботами, чтобы поговорить. Разница в социальном статусе и месте жительства ощущалась, но не доминировала.
Лана рассказывала о своих соседях, о бассейнах на крыше и о лифтах, развивающих невероятную скорость. Артем – о бабушке, живущей этажом ниже, о голубях на подоконнике и о старой пекарне за углом.
Их разговоры, несмотря на некоторый контраст в устройстве их быта, находили точки соприкосновения. Оказывалось, мечты и стремления молодых людей удивительно схожи, вне зависимости от толщины кошелька родителей и высоты потолков.
Да, иногда Лана удивлялась простоте Артемовых радостей, а Артем – недоумевал по поводу её проблем, казавшихся ему нелепыми на фоне его собственных. Но они учились слушать и пытаться понимать.

Разница в домах стала метафорой – символом того, что разделяет людей, но в то же время и напоминанием о том, насколько мы все похожи в своей человечности. Их общение было экспериментом, попыткой построить мост между разными мирами. И, судя по всему, у них это получалось.
Однажды Лана Сетова пригласила Артема к себе. Поднимаясь в лифте, он чувствовал себя пришельцем, случайно попавшим на другую планету. Квартира Ланы поражала воображение: огромные окна с панорамным видом на город, дизайнерская мебель, современные гаджеты, управлявшие всем – от штор до температуры в комнате. Артем чувствовал себя неловко, словно попал в музей, где нельзя ничего трогать. Но Лана улыбалась, стараясь развеять его смущение.

Он познакомился с её родителями – успешными, уверенными в себе людьми. Разговор складывался непросто. Чувствовалось негласное сравнение, оценку, которую он не хотел бы знать. Вечером, гуляя по парку, Артем поделился своими чувствами с Ланой. Она слушала молча, а потом обняла его, прижавшись крепко-крепко.
С этого момента их отношения стали глубже. Они больше не скрывали свои страхи и сомнения. Лана рассказывала о давлении со стороны родителей, об ожиданиях, которые она не всегда могла оправдать. Артем – о своих мечтах, о желании стать архитектором и строить дома, в которых будет царить не только красота, но и уют.

Их мост между мирами становился крепче с каждой встречей. Они понимали, что различия в статусе – лишь декорации, не способные затмить главное – искренние чувства друг к другу. Артем и Лана решили, что их мир будет там, где они вместе, будь то трехэтажная «хрущевка» или сверкающая игла небоскрёба.

Квартира девушки Лана была на 33 этаже

Лифт, казалось, поднимался бесконечно долго. Каждый этаж отсчитывался с тихим, едва слышным щелчком, словно подтверждая дистанцию, отделяющую меня от земли, от привычного, знакомого мира. Я знал, что она любит высоту. Говорила, что оттуда видны другие города, другие жизни, другие возможности.

В холле меня встретила тишина и приглушенный свет. Никаких признаков жизни. Только панорамное окно, за которым расстилался ночной город, усыпанный мерцающими огнями. Огни манили, словно звезды, предлагая бесконечные путешествия, обещая что-то новое, неизведанное.
Я прошел в гостиную. Книги, фотографии, расставленные небрежно, но со вкусом. Каждая вещь говорила о ней, о ее интересах, о ее взглядах на мир. Письменный стол, заваленный бумагами и карандашами, свидетельствовал о неустанном поиске, о стремлении запечатлеть момент, уловить ускользающую красоту.

Кухня оказалась на удивление пустой. Только недопитый стакан вина на столе и разбросанные лепестки роз у окна. Казалось, она ушла совсем недавно. Просто вышла, чтобы вдохнуть свежий ночной воздух, чтобы на мгновение стать частью этого огромного, мерцающего города.
Я подошел к окну, вдохнул тот же воздух. Высота опьяняла. Город простирался до самого горизонта, словно бесконечный океан огней. И в этом океане, я надеялся, мы когда-нибудь встретимся снова.

Вдруг тишину прервал тихий звонок телефона.
Я вздрогнул, словно от внезапного прикосновения. Автоответчик. Ее голос. Приглушенный, немного хриплый, словно записанный шепотом. "Если это ты… я жду тебя там, где всегда мечтали быть. Где горизонт стирается, и звезды кажутся ближе. Ищи меня в отражении утренней зари." Звонок оборвался.
Утренняя заря. Что она имела в виду? Наши общие мечты были разбросаны по всему свету, словно осколки разбитого зеркала. Но какое из этих мест она подразумевала? Где горизонт стирается? Где звезды ближе? Сердце бешено заколотилось. В голове проносились обрывки воспоминаний, общие шутки, намеки, обрывки фраз.

Я бросился к письменному столу, начал лихорадочно перебирать бумаги. Эскизы, наброски, черновики стихов. И вдруг, среди хаоса, я наткнулся на сложенный вчетверо листок. Карта. Небрежно нарисованная от руки карта. И на ней крестиком отмечено место. Далеко за городом, на вершине старой, заброшенной обсерватории. Туда мы мечтали попасть с самого детства.
Не раздумывая, я выбежал из квартиры, помчался вниз, в ночь. Город мигал огнями, словно указывал путь. Обсерватория. Там, где звезды кажутся ближе. Там, где горизонт стирается. Там, где мы всегда мечтали быть. Надежда и страх боролись во мне, толкая то вперед, то останавливая на месте. Я должен был ее найти. До рассвета. До утренней зари.

Мотор взревел, и машина рванула с места, пожирая километры ночного шоссе. В голове пульсировала только одна мысль: обсерватория, заря, она. Каждый поворот, каждая кочка отдавались болезненным ударом в сердце. Я не знал, что случилось, почему она там, но чувствовал - произошло что-то ужасное. Этот хриплый голос, этот шепот – все говорило о беде.
Когда я добрался до обсерватории, первые лучи зари только начали окрашивать горизонт в багряные тона. Деревянная дверь скрипнула, пропуская меня в затхлое, пахнущее пылью и старым металлом помещение. Лестница, ведущая наверх, казалось, уходила в бесконечность. Каждый шаг отдавался гулким эхом в тишине.

Наверху, под куполом, она стояла у огромного телескопа, спиной ко мне. В полумраке ее силуэт казался хрупким и беззащитным. В воздухе витал запах горького миндаля.
"Я знала, что ты придешь", - произнесла она, не поворачиваясь. Ее голос был тих и спокоен, пугающе спокоен. "Я хотела попрощаться там, где началась наша мечта". В ее руке что-то блеснуло. Маленький, серебристый пузырек. Цианид. В отражении утренней зари на его поверхности плясали багряные искры.
Я бросился к ней, но было уже поздно. Она медленно поднесла пузырек к губам.