Она

Подошла, наотмашь хлестнула пощёчину.
Сказала мне о нынешнем рабстве.
Сказала всегда суками пользовался,
А теперь сам живи в bлядстве

Вымеряла ровно сколько сдюжу.
Чётенько, чтобы не смог сбежать.
Напустила вид будто стужа.
Надо греть , чтобы не замёрзла знать..

Потом проникла исподволь нарочно.
Влезла под кожу шелуша мурашки.
Её я видел уже точно.
Эту исповедь гребаной псевдомонашки.

И клял неистово тупого Адама,
Не медалиста, а другого совсем.
Того что взял и кость выдал,
Так даже Мэнсон суметь не сумел.

Она кокетливой походкой подошла.
Рядом встала и зырки таращит.
Выбрала меня в этот раз до тла.
И опять тащит в свой сраный ящик.

Разрушает во мне самого меня.
Ноябрь, день, десятые или нулевые.
Спустя время понимаю, зря.
Она рядом. Сравнения смешные.

Подошла , хлестнула, как всегда внезапно.
Она будто наваждение или платок вдовий.
Она эта та которую я,
Всю свою жизнь называл любовью.