Над таежной заимкой

Над таежной заимкой солнце встало,
Окрашивая тайгу в яркие сны,
Сопки, как калейдоскоп, расцвели,
Зеленым, охристым, багряным — в дали.
В лесу, где шепчет ветер, как в сказке,
Девушка шла, охотница смелая,
С тиграми в сердце, с мечтою в глазах,
Прекрасна, как лань, в своих мечтах.
В одежде полевой, с духом свободы,
Она шла одна, в поисках следа,
Но рацию, как тень, оставила в траве,
Не ведая, что ждёт её впереди.
Следы тигрицы, свежие, живые,
Вели к логову, где тигрята играли,
Она затаилась, с камерой в руках,
Снимала жизнь, как в сказке, в мечтах.
Но ветер переменил свой путь,
Запах её донёс до тигрицы в тени,
Зверь насторожился, встал на защиту,
И в сердце охотницы — страх, как в плену.
Бежать было поздно, она это знала,
Вспомнила дом, родных, мечты,
Прощалась с жизнью, но в миг, как в сказке,
Взглянула в глаза тигрицы — и вдруг тишина.
Взгляд их встретился, в борьбе невидимой,
Одна — чтобы победить, другая — чтобы пасть,
В ярости тигрицы мелькнула тень,
Сомнение, как свет, в её глазах.
Хвостом мотнув, она вернулась к тигрятам,
Девушка, не живая, не мертвая, стояла,
Сердце колотилось, как птица в клетке,
От шока отошла, в тишине леса.
Найдя тропу, она побежала,
К зимовью охотников, к жизни своей,
Дала себе зарок: это был последний снимок,
Жить для себя, для тех, кто ждёт её в тени.
Взглянула в глаза смерти и увидела свет,
Милосердие, что в сердце зверя живёт,
Поняла, что жизнь — это не только охота,
Но и красота, что в каждом мгновении ждёт.
И с тех пор, в душе её остался след,
От встречи той, что изменила мир,
Она вернулась к жизни, полной сил,
И поняла, что главное - не кадр, а свет.
Теперь она не только фотограф смелый,
Но и защитник дикой красоты,
Она расскажет всем, как важно верить,
Что в мире есть добро, и нет вражды.
И в каждом снимке, что она создаст,
Будет звучать та тихая борьба,
Где жизнь и смерть сплелись в один рассказ,
И победила в ней одна судьба.