Ковчег

Мне заново снится явление музы,
Пустые глазницы, бильярдные лузы,
И ветер осенний, и небо, и падаль,
Рембо, воскресение, пьяный корабль.
Рифмовка Бодлера, и строки Верлена,
Чума и холера, огонь и Селена,
Содом и Гоморра забвенного Пруста
Любовь мантикоры.
Так пусто.
Так пусто.

Железных клетушек ряды в амаранте
В бракованных душах нет слов и гарантий,
Засохшие вайи, истлевшие стропы
Ковчег отплывает от дыма потопа.
Беспарные твари не ищут Ковчега:
Я - злоба и хмари. Сгоревшее эго.
И неуловимо, сквозь белую вьюгу
Несёт моё имя
По кругу.
По кругу.

Билеты скупили, каюты забиты.
Кораблик из пыли раздавят копыта,
Небесные стрелы алмазной огранки
И касса сгорела. И выжжены бланки.
В конце и начале убийцы и вдовы.
Мы скоро отчалим. Отдайте швартовы.
Горящие волны из льда и асбеста.
Ковчег переполнен.
Нет места.
Нет места.

Законы инерций последнего мига
Во мне только сердце, пустое, как книга,
Как автоответчик, осколки фарфора
Как пара осечек кривого затвора.
Я выгорел спичкой. Меня опалило
Молчание в личке легко и бескрыло.
Печать в аусвайсе. Билеты до ада.
Но не прикасайся.
Не надо.
Не надо.

В безмолвии пенном и непроходимом,
Сжмаются стены и давятся дымом
Обуглены сваи стихов и художеств.
Ничто не спасает. Никто не поможет.
Я вечная скорость у нервного срыва
Я сам себе хворост, дрова и огниво.
Случайное меццо врезается в люмен
Кто хочет согреться
Безумен.
Безумен.

Под крошками хлеба огни анатаза
Кто целится в небо не может промазать,
Кто вымазан в саже, сгорел в херувиме,
Я тот, кто заряжен с утра боевыми.
Осколок, орнамент, Небесный и Божий
Желтеет пергамент и плавится кожа,
Ошмётками басен на месяц двурогий
Я взрывоопасен.
Не трогай.
Не трогай.

На радиоточке смешно и кроваво,
Гореть в одиночку - небесное право.
Огонь за спиною, огонь над телами
Нет смысла, нет Ноя, есть чёрное пламя.
Горят постояльцы, изъедены клетки,
Обуглены пальцы, как тонкие ветки
На трупах эмоций потёки и пятна.
Ковчег не вернётся.
Обратно.
Обратно.

Шипами на тёрне оскалилась роза
Кто пущен в костёр не боится мороза,
Пунктир и кривая в конфетах картечи -
Такое бывает, но это не лечат.
На вечер субботний февраль коротило
Во мне больше сотни улыбок тротила.
Осколки эмпатий сжигали на южном
Достаточно. Хватит.
Не нужно.
Не нужно.

Обрывки стихии. Былое калечит
Больные стихи и оплывшие свечи.
И вира, и майна под масками грима
Инкогнито, тайно, легко и незримо
Я больше не алчу зелёного рая,
Ты будешь всё ярче, а я догораю.
До самого пекла светло и пунцово.
Я падаю пеплом.
И снова.
И снова.

Пурпурные змеи, кровавые астры
Мир тает во тьме и лучах алебастра,
И здесь, в круговерти, в первичной основе
Во мне больше смерти, чем плоти и крови.
Везде и повсюду кострами рябины
Горят изумруды, пылают рубины,
И кости, обрамя, течёт позолота.
Меня любит пламя.

Хоть кто-то.
Хоть кто-то.