Дело 1805-1807 годов рассказ

               
      Мое копание в архивных документах, иногда дарит неожиданные подарки, как это дело, о котором хочется рассказать. Один мужчина попросил хоть что-то найти о его предках в метрических книгах и ревизских сказках. А мы наткнулись на это дело – судебную тяжбу барина со своей бывшей крепостной. Дело, которое нас очень удивило и пришлось интересоваться другими историческими документами. А теперь по порядку.
      Жил в Воронежской губернии барин прапорщик Лев Николаевич Абросимов. Человек он был не бедный и имел несколько имений в разных губерниях.
    Обычно в рекруты забирали свободных молодых парней или только что женившихся. Тех, у кого была большая семья с кучей детей обычно не отдавали в рекруты.  Так как, без отца-добытчика, его детей нужно было к кому-то пристраивать. А кому они нужны, чужие дети? Но, если по какой-то причине, барин разозлился на мужика и решил его забрить в солдаты, несмотря на детей, то да: такие случаи были. Уход в солдаты- это уход из крепости вместе с женой и переход в другое сословие - сословие нижних военных чинов. То есть, отосланный в солдаты мужик барину больше не принадлежал. Мужика забрили в солдаты, а жену можно было выгнать из поместья, так как она теперь тоже солдатка. Но все дети, рожденные ею до рекрутства мужа, остаются крепостными барина. Вот такие тогда были законы. Нравиться?  Неизвестно, по какой-то причине барин отдал в солдаты мужа крестьянки Анны Богомазовой - Петра Ивановича Богомазова в 1789. Малолетних двух детей отправили в людскую при барском доме. Мать же пала барину в ноги и попросила его разрешить ей жить в имении вместе со своими двумя детьми: дочерью Агафьей и сыном Игнатом. Кстати, потомок именно Игната ищет свои корни. Случилось это все в деревне Николаевка Землянского уезда. Солдатка осталась при барском доме в людской вместе с детьми и работала коровницей. А также выполняла разную барскую работу, получая за оную только одно дневное пропитание. Когда дети подросли, Игната барин забрал в другое свое имение, а дочь Агафью выдал замуж.
      Амбросимов, приехав в имение через шестнадцать лет, узнал, что у солдатки Анны есть незаконная прижитая ею вне брака дочь Авдотья десяти лет. Которую мать воспитывала при себе на своем иждивении. Дочь, рожденная вне крепости у солдатки, уже крепостной не является. Отчество незаконному ребенку часто давал крестный, так называемый тогда «восприемник».Он мог дать и свою фамилию. Богомазова могла доказать, что дочь ее рождена в период рекрутства мужа с помощью сторонних людей, записи о рождении в метрической книге и бумаги, написанной со слов ее мужа во время приема в рекруты, где дочь не значится.
      Приехав в деревню Николаевку 29 июля 1805 года господин Амбросимов отнял у Анны Богомазовой ее дочь Авдотью, взял ее себе, а Богомазовой сказал, чтоб «она от него ушла и жила, где хотела».  Анна Богомазова подала в суд, где просила дочь ее, девку Авдотью, по крестному отцу Васильевну, забрать от помещика Амбросимова  и  отдать ей. И для свободного прожития дать ей билет (то есть паспорт). 9 сентября  1805 года  из Землянского суда было прислано объяснение по делу от помещика Амбросимова. В нем было уточнение, что сын солдатки Богомазовой, Игнат, был три года назад перевезен в курскую деревню по приказанию Амбросимова для его услуг. По содержанию дела, помещик сообщил, что солдатка Богомазова, которая после отдачи мужа в рекруты, жила при его господском доме, получала  для прокормления себя и детей хлеб и принадлежащее содержание, «таковое  кои и прочие дворовые люди, а ее незаконная дочь Авдотья воспитывалась в ево  господском доме, а не ею». Почему барин считал, что «дочери Авдотье следует оставаться ему принадлежашею». Но, в справке из архива, составленной на запрос Землянского суда, имелись сведения, что согласно 5-й ревизской сказки   «дочери Авдотьи  в сказке не значится». То есть во владении помещика дочь Авдоться, согласно ревизской сказки, отсутствует.
22 сентября 1805года Землянский уездный суд заключил следующее:
 просительница Анна Богомазова, будучи женой отданного в рекруты Петра Богомазова, имеет прижитую ею незаконную дочь Авдотью. Авдотья  «жила у помещика не одна, а вообще с матерью», которая «производила вместе с крестьянами господскую работу без всякой от него зарплаты», а потому «воспитателем Амбросимова незаконной дочери почесть не можно, а воспитывалась она  собственными ее матери трудами». В связи со всем вышесказанным суд определил «быть ей Авдотьи Богомазовой от рабства свободною» и дать ей, солдатке Богомазовой, с ее незаконнорожденной дочерью паспорт.
       Лично мне очень понравилась откровенная фраза: «от рабства свободною», как назвали крепостничество. Которое по факту и было настоящим рабством. Но продолжаем рассказ дальше.
        В деле имеется апелляционная жалоба от 9 января 1806 года  землянского помещика Льва Николаевича Амбросимова о неправовом решении вышеуказанного  дела. В ней есть уточнение некоторых обстоятельств дела.
        Помещик сообщает, что после отдачи мужа в рекруты, солдатка Богомазова «убедительно просила» об оставлении ее в селе Николаевском, где остались в крестьянстве рожденные ею «малолетние дети», с которыми она  « по свойственной горячности матери» не могла расстаться. Еще помещик Амбросимов утверждал, что Богомазова «в господскую работу никогда не употреблялась, да и нужды в ней никакой не было» и что «незаконная дочь Авдотья была воспитана помещиком с самого младенчества, как продовольствие было и попечение о воспитании нужным для жизни человеческой от помещика». Следовательно, доказывал Амбросимов, Авдотья «имеет быть по воспитанию равна с крепостными». Так же, по словам барина, Богомазова и ее дочь в материалах пятой ревизской сказки «показаны в одном семействе с ее родным отцом Иваном Мамонтовым, сыном Авчинниковым, но не с мужем ее, так как тот был отдан еще в четвертую ревизию в рекруты». То есть, если перевести на наш, современный язык, солдатка была прописана в доме со своим отцом, а не в барском доме. И эти показания барина сыграли на руку не ему, а солдатке.
       В деле имеется запись от 8 июня1807года из журнала Воронежской палаты гражданского суда о рассмотрении дела по апелляции прапорщика Льва Абросимова и о предписании передать дело губернскому прокурору. Что и было сделано 12 июня 1807года. И в деле имеется письмо от 10 июля 1907 года от Воронежского губернского прокурора Маркова в  Воронежскую гражданскую палату, в котором он определил решение Землянского уездного суда утвердить.
То есть, Анна Богомазова суд выиграла и получила паспорт себе и дочери. Правда куда ей теперь? В город? В прислуги? В кухарки? Это еще найти надо небогатого мещанина или купца, который возьмет в кухарки женщину с дочерью. Правда о ее муже в деле не слова. Если жив, восемнадцать лет   он уже отслужил. Если вернется через семь лет, то должен получить от государства земельный надел. А если погиб? В любом случае очень показательное дело о жизни простого народа. И так хочется спросить у любителей  кудрявых гимназисток и хруста французской булки: «Вы бы хотели оказаться на месте Анны? Ее мужа? На месте детей малолетних при живых родителях ставших сиротами?» Честно говоря, меня удивило, что дворянские суды, все-таки, оказались на стороне простой женщины-солдатки, а не зажравшегося барина. Честь им и хвала! И особенно прокурору Маркову.
Основание: Ф.И-167. ОП2.Д10508.Л1,2,2об,3,6,6об,7,11,12,12об.