Меж берегами 2025 Стихи разных лет - 155

Меж берегами (цикл стихов) (2025) - Стихи разных лет - 155
___________________

"МЕЖ БЕРЕГАМИ" (2025)
___________________

ЛЕВ ГУНИН


    СТИХИ
РАЗНЫХ ЛЕТ

   избранное


Стихотворения, сборники, циклы
Памяти моего дорогого брата Виталия


-------------------------------

  © СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ.

______________
Возможны ошибки в передаче текста везде, где использована автоматизация. Тем, кого интересует творчество этого автора, можно порекомендовать альтернативную версию (с обложкой, иллюстрациями, авторской вёрсткой) -

В это собрание вошли избранные стихотворения разных лет. Если нет географической ссылки, то, как правило (это касается стихов 1970-1991), стихотворение написано в Бобруйске (Беларусь). Разножанровость, характерная для автора, и очень разные (по тематике, по образности, по типу) стихи в одном цикле или сборнике: это - широкий охват явлений, "вариантность личности", артистическая "смена" персонажей "первого лица".
___________________________
© Лев Гунин: автор стихов; дизайн обложки; вёрстка; и др.
© Лев Гунин: рисунки.
© Фотопортрет Виталия Гунина на первой заглавной странице.
© Михаил Гунин (отец Льва, фотограф): фото на первой заглавной странице.
© 2018 – Lev Gunin [Лев Гунин]
© НОТЫ – стихотворения: Лев Гунин
© L';diteur | Edutor : Lev Gunin | Издатель: Лев ГУНИН
© La couverture du livre et le design | cover and book design: Lev Gunin |
© Layout and Design: Lev Gunin
© Electronic (computer) versions and conversion: Lev Gunin
© Электронные (компьютерные) версии и конверсия: Лев Гунин
© Вёрстка и цифровой текст, вёрстка для печати и дизайн: Лев Гунин
___________________________


© Меж берегами. Сюита. Цикл стихов, январь, 2025.


МЕЖ БЕРЕГАМИ (цикл стихов)
ОТ АВТОРА: Этот цикл был написан на больничной койке (итоговое событие последовательности до конца не выясненных обстоятельств). В новой больнице CHUM (возможно, лучшей не только в Монреале, но и во всём Квебеке) была сделана попытка уничтожить результат самого важного анализа, призванного выявить причину отравления или инфекции, и только вмешательство честных медработников сорвало этот саботаж. Опасное для жизни состояние и вызванные им муки; дальнейший саботаж самых важных диагностических процедур и результатов лабораторных анализов (которые пропали); и, в заключение, дикая провокация, устроенная в день выписки из больницы чернокожей медсестрой (возможно, имеющей отношение к фармацевтической корпорации ТЕВА) и охранником (по собранным данным: компания ИСРАГАРД, образованная в Монреале офицерами израильской армии): вот тот фон, на котором разворачивалось рождение этого цикла.
   Несколько первых стихотворений, сформировавшихся в сознании в разгар борьбы за жизнь, когда тяжелейшее состояние не позволяло перенести их на бумагу, были записаны в последние два дня госпитализации и после выхода из больницы - по памяти. На поэтический строй этого цикла, возможно, оказал влияние уникальный феномен сознания. Его невозможно назвать слуховыми или зрительными галлюцинациями: это было что-то другое. Параллельно с осознанием места, где находишься, возникало ощущение иного пространства: помещения с более низкими потолками, с иной конфигурацией и атмосферой; стоило лишь смежить веки, как это ощущение превращалось в конкретный образ незнакомого пространства, и все ориентационные рефлексы были зациклены именно на него. Когда стало чуть лучше, передвижение по палате с закрытыми глазами выявило странную вещь: ориентация в окружающем мире соответствовала не реальной комнате, вид которой ещё "не успел погаснуть" на сетчатке глаз, но тому внутреннему образу, что отражал параллельное пространство.
   В течение первых трёх дней (по мере улучшения общего состояния) это ощущение иного континуума не только не угасло, но даже усиливалось.
   Оно обогатилось дополнительными феноменами: это также были не галлюцинации, а, скорее, мельтешащие картинки - стоило смежить веки. (По этой причине страх перед "отсоединием" от зримого вида больничной палаты приводил к упрямой бессоннице).
   То - (стоило заплющить глаза) - возникало - как видение - непрозрачное стекло, по которому ползёт незнакомое насекомое со сломанным крылом (реальный образ!); то - череда групповых портретов с разных полотен известных мастеров (среди которых попадались группы людей с картин, которые автор этого цикла не видел и не мог никогда видеть); то вновь возникала (будто на экране иного "монитора" - нежели зрение с открытыми глазами) совсем другая комната - не больничная палата: с более низким потолком, с расположенными иначе стенами; то мгновенно вспыхивал светящийся экран с бегающими (на нём) цифрами в двух разных режимах (как два сменяющих друг друга экрана), и с быстро перемещающимся вверх-вниз изображением неизвестного мультяшного персонажа.
   Но самый будоражащий и чаще всего повторявшийся образ - кадры массового насилия начала ХХ века: толпы вооружённых революционных масс, колонны военных на улицах Петрограда, массовые расстрелы, массовые бойни. Эти кинокадры чередовались с непонятной последовательностью, в которой не чувствовалось никакого смыслового посыла. Не оставляло ощущение, что эти конкретные образы: не кадры кинохроники из каких-то киноархивов, но события, разворачивающиеся в реальном времени. Иными словами, автор видел реальных, живых людей, в их собственном временном континууме, то есть наблюдал реальные события, будучи свидетелем того, как живые люди уходят в смерть, в бесформенное Ничто.
   Эта массовая гибель людей перед внутренним взором не просто несла жуткий смысл, но воплощалась в некое жуткое действо. Это был некий процесс, как вид сотен проглоченных человеческих тел, перевариваемых внутренностями какого-то монстра.
   Позже поиск в Интернете обнаружил некоторые из этих исторических драм, и выяснилось, что отдельные из них не были (и не могли быть) известны автору, и (тем более) не были (и не могли быть) ранее доступны в виде зрительных образов (фотографии, иллюстрации, кинохроника...).
   Потрясающий вид из окна палаты на 16-м этаже (вид на Старый Город Монреаль, теперь запорошенный снегом) только подчёркивал сюрреализм всей атмосферы, словно демонстрируя бренность всего земного.
________________


_______________




Лев Гунин
МЕЖ БЕРЕГАМИ (цикл стихов)


__________

События исчезнут без следа
Из памяти грядущих поколений.
Стирает мир и факты, и года
Под сводом спеси, грубости и лени.

Тираны вырезают без труда
Историю из мозговых извилин,
Печати уничтожив навсегда,
Которые ещё в умах гнездились.

Из оттисков сургучных прежних бонз
Они сооружают хвост павлиний,
И в реках крови плату за провоз
Проводят пентаграммой черт и линий.

Как прихотливый росчерк на песке
Волны, который всплеск грядущий смоет,
В безвестность убегают сонмы лет,
Лица которых вечность не откроет.

И люди, что творят добро и зло,
Как свечи, задуваемые ветром,
Навеки гаснут в сумраке земном,
Обклеенном страданий чёрным фетром.

И капля света в солнечном кольце,
Случайно просочившаяся в темень,
Потухнет бликом в золотом тельце,
Тирана клюнув клювом острым в темень.

__________

Чёрный глазок монитора.
Белый - ночного такси.
Мыслям на миг есть опора.
Но от себя не уйти.

В сумке четыре конверта.
В жизни четыре пути.
Прочь от судьбы иноверта.
Но от себя не уйти.

Вот и расстались с судьбою.
Нет ни врагов, ни любви.
И - по старинному крою -
Тает слеза среди льдин...

__________

Я прихожу с тобой делиться.
В руках ни хлеба, ни свечи.
И даль окутывают лица
Комками чёрной чесучи.

Крупою снег волнами сыпет.
И нелинованная даль
Встаёт из гладкой белой зыби,
И отрывает календарь.

Ни звука. Тишь не нарушает
Ни шорох век, ни крик совы.
И только где-то жизнь иная
Течёт одна для нас двоих.

__________

Жизнь - это фабрика смерти.
Власть - это жизни могила.
Полночь забрали черти.
С ней вся нечистая сила.

В бездну идут поколенья,
сном маршируя вязким,
чтобы и Сталин, и Ленин
их направляли к сказке.

Тянутся к небу больницы,
чтобы стать выше Бога,
и осыпает лица
пепельно чья-то тревога.

И растворяет глянец
ветер пожаров, бедствий,
чтоб - как на мглу румянец, -
стаи слетались бестий.

__________

непрозрачная толща запретного
обещая несбыточный рай
искушает простыми советами
сквозь ресницы призывно горя

и за смелость за право сильнейшего
обещает награду тебе
даже если ты прелюбодействовал
и держал своё сердце в тюрьме

ни копаться в себе ни раздумывать
ты не станешь чтоб не упустить
эти крылья пылающей кузницы
и на огненной птице парить

над ползущим жнивьём над вершинами
вековых высоченных дерев
где блестя обнажёнными спинами
распростёрты рабы на земле

над законами что им навязаны
приземлённым теченьем их дел
ты летишь нудным долгом не связанный
восхваляя особый удел

только сложатся крылья огромные
в примитивной своей простоте
и о землю сознание грохнется
сложных истин понять не успев

не заметив ни звёзд ни туманностей
что видны только с бренной земли
где сияние горя и радости
озаряет землистый цвет лиц

тем кто тяжестью бедствий придавленный
растекается мыслью по снам
виден прошлого крест окровавленный
и грядущего вздувшийся шрам

и бездонное небо безличное
одаряя их счастьем тоски
ставит в сердце им знаки отличия
забивая их в кости руки...
__________

Расплата тогда настигает, когда нет греха,
За прошлые смуты грозя настоящим.
И крик петушиный свербит, когда нет петуха,
и сон, как вассал, подчиняется спящим.

Как волны узор на песке оставляют судьбе,
как вид облаков изменяет случайная прихоть,
так ветер бесплотный, сей мыслящий разум в себе,
расставит акценты шершавые - метко и тихо.

Трепещет луна на поверхности стрех ледяной,
в окошке осколками сердца разбитого пляшет,
и нет красоты не гонимой нигде под Луной,
как нет восхваленья её охранителям павшим.

За подвиг растопчет толпа героизм как раба,
отдавшего жизнь за спасенье хозяйской удачи,
и жребий слепой не для высших бросает судьба,
а только для тех, кто по жертвам невинным плачет.

За грех сострадания кат поджидает с ножом,
и сонные веки с деревьев слетают, как птицы,
и жалость из добрых сердец выжигают огнём,
стращая угрозой в колодец несчастий свалиться.

И пенится что-то в котле облаков грозовых,
что снегом плюются в глаза беззащитные смертных,
в дали исчезая сиреной деяний мирских,
и - в них - возвращаясь тревогой, другим незаметной.

Над хрупким покоем, над городом тают века,
с небес рассыпаясь позёмкой, вперёд уносимой,
и только одно неизменно, что словом "пока"
питается вечно, венчая любые массивы.

Желанья, стремленья, надежды из пасти его
являются в мир, чтобы души напрасно тревожить,
и вновь улетают в пространство, где нет ничего,
отчаянье скорби страницами пыльными и множа.

__________


распахнули железную створку
распахнули железную длань
и до входа в пустую каморку
мне удачи теперь пожелай

пожелтевшие листья у входа
ветви дерева прямо в окно
в круге том и сады и погода
как в сосуде искристом вино

и повисло желтком над стрехою
солнце в небе тогдашнего дня
и с серебряным блюдцем - Луною -
облака серебристо парят

всё живое: и небо и звёзды
и земля под небесным дождём -
и день яркий что так и не прожит
и вся жизнь распростёртая в нём

______________


под парусами жизненных невзгод
скитаюсь я по морю-океану,
и лишь одно я знаю наперёд:
что никого я предавать не стану.

что никогда не стану воровать
чужие страсти и чужие чувства,
и пусть никем под небом мне стать:
я не творец фальшивого искусства.

я не штамповщик копий восковых,
какую б мзду за это ни платили,
мой эталон - не идеальный стих,
но правда, отпечатанная в тире.

мне оступаться - как и всем другим,
привычно в житие моём убогом,
я не хочу, как те, кто соблазним,
позировать с небес сошедшим богом.

мои ошибки трагик бы нашёл
достойными величественной пьесы,
но я не стану в позу на прикол
в порту, где обожают нас за это.

есть только небо, что над головой,
и даль, не открываемая взору,
и злобных душ вдогонку жуткий вой,
когда иду на эшафота гору.
   
________________

Что мы теряем? Не ведаем, или не знаем...
Волны упруго идут от мольбы о былом...
Токи пронзают, струят, собираются в стаи
связей распавшихся, вспышек из памятных зон...

Руки людей дорогих наши сны устилают.
О, как желали бы мы задержаться во сне.
Край безвозвратного, край разделённого рая -
сгинул по нашей - или не по нашей - вине.

То, что казалось обузой, комком испытаний тревожных,
позже становится светочем в той пустоте,
где распадаются звенья, и сущее корчит нам рожи,
и умирает последний святой на кресте.

Всей теплоты неизбывной от жизни людской на прощанье
не уместить даже в самой могучей груди,
и от простых, незатейливых их прикасаний
плавится сердце, и дух проводами гудит.

В каждой минуте убогого быта земного
сотни миров, мириады безвестных начал;
молча парит над бедой угнетённых лишь Слово,
скипетром воли в уста запечатав портал.

Мы, заключённые в тесном и брошенном мире,
в путах своей и чужой неизбывной вины,
с каждым рассветом меняем обличье в порфире,
стороны света своей наделяя судьбой.

И разделяют нас горы, и гордость, и сытость,
и невнимание к собственным снам и к чужим,
и повторяется всуе всё то, что забыто,
горькой наградой к ногам опадая нагим.

____________

Возникает в тревожной, пропитанной влагой безмерности
роковая черта, за которой уход в никуда,
и закат обгоревший, без палевой бархата нежности -
нам пророчит судьбу, из которой взирает беда.

За полями, лесами, за городом, за виноградником
поджидает больных, отягчённых лихою судьбой
одиноких кудесников кормчий с терпением каменным,
и в ладье восковой перевозит на вечный постой.

За чертой той сияет нетленная радуга вечности,
и не видеть её тем, кто зла слишком много творил.
И мигают глаза, как печать неземного прощения,
как перо окунают в слезящийся влагой акрил.

____________

Они брели безмолвно и понуро,
как бурлаки свою тоску влача,
и каждый метр связавшего их шнура
спадал с захолодевшего плеча.

Повсюду гомон жизни бестолковой,
и праздных толп незаглушимый гул,
и только запах пищи или крова
их дальше вдоль по берегу тянул.

Одной судьбой связало их несчастье,
что счастьем оказалось для других,
и крыльев тень неумолимой власти
над ними распахнула свой нарыв...

____________

За вечерними ставнями солнце слепое зашло,
за дощатыми стенами звёзды с луной появились,
и в другом измерении кажется: время не шло,
и минуты застыли как часть неизменной святыни.

Хоть идти далеко, к ним опять направляются в путь
вереницы паломников полупрозрачных и тонких,
и, пройдя рубежи, где царит безымянная жуть,
переходят они по мосткам навесным из соломки

прямо в замкнутый мир, где трепещут сады из стекла,
где дрожат непрерывно латуни листы вековые,
и из каменных губ исторгают лишь стон вертела,
насыщаясь огнём, что убитую плоть лижет-пиет.

Загляни в ручеёк, в его струй зазеркальную гладь,
шепчет кто-то невидимый ставшими трубкой губами,
на рассвете войдя в тот предел, за которым не встать,
и повиснув, как птица, меж теми двумя берегами.

____________


мне не холодно не жарко
от протянутой руки
и за городом фольварка
вспыхивают маяки

с тех забытых полустанков
много крови утекло
и безвинных жертв останков
солнце в поле не нашло

и безвестных поколений
шествуют ряды в отхлань
где косая тлень забвенья
отрывает календарь

где дрожат - как на ресницах
в поле капельки росы -
заколоченные лица
замогильные весы

и сплочённой ратью звонкой
всё зловонное идёт
по погостам и прогонкам
без хлыста косить народ

и никто не остановит
и ничто не запретит
только запах свежей крови
их в крутую даль манит

только сумма повторений
их размножит на весь свет
чтоб осталось только тленье
и потоп всемирных бед...

____________


За горы, запорошенные зыбью,
последний луч заката уходил,
и мысли потревоженные гибли,
не получив для жизни новых сил.

И падал мрак за пеленой заката,
всю кровь его густевшую впитав,
и все надежды разбрелись куда-то,
как стадо, не отведавшее трав.

И свет звезды не долетал сквозь толщу
клубившихся над миром мрачных туч,
и путь, ей не указанный, не пройден,
и не разломан с вензелем сургуч.

И связь луча рассветного с закатным
незримых бег событий оборвал,
и две планеты встали цельным кратным -
как вся несовместимость двух начал...

____________

как прыжок замороженный в воздухе одутловатом
как пирожным и пеной застывшая в воздухе длань
оседает на лицах немого забвения вата
уводя всё живое в безмолвную тьму-таракань

громоздимое в горы крутые до неба
и ракетой взлетев за него ещё выше небес
неизбывное зло тёмной спесью взрастило всю небыль
на которую был не способен и бес

как застывшая вечность висит меж двумя берегами
не достигшая слова и всё же святая печаль
и надежды крыло закрывает обрыв между нами
перекинув мостки в обожжённый несбыточный рай

не во сне не в бреду не в дыму происходит всё это
и бегут пауки по живым ещё бренным телам
и застыло всё сущее как на суде пред ответом
совладать не сумев с искушеньем ведущим в бедлам

между жизнью и смертью бессмертие манит лукаво
своих слабых рабов - и свистит на ветру как предел
пустозвонная грешная и прокажённая слава
и над бездной висит мириад неоконченных дел.

-----------

1-5 января, 2025. Монреаль. Больница CHUM.