Наследие Царской России

Не в блеске злата, не в венцах царей, не в хрусте счетов и не в звоне стали,
А в тихом свете вековых свечей мы дух Российских предков обретали.
Наследье наше - не дворцов гранит, не крепостные стены, полисады,
А то, что сердце бережно хранит, что не отнимут войны и осады.
То пушкинская лёгкая строка, что светит, словно небо над рекою,
И Гоголя щемящая тоска с неповторимой искренней душою.
То Достоевского бездонный взгляд в смятенье духа, в покаянье строгом,
Где ангелы и демоны не спят, и человек беснуется пред Богом.

Толстого мудрость, ясная, как день, и Чехова печальная улыбка,
Петра Чайковского симфонии как тень - живая и трепещущая скрипка.
То буйство красок Врубеля и сны, и Левитана русская природа,
Где в тишине озёрной глубины живёт душа великого народа.
То вера в правду, в жертвенность и честь, и в красоту, что мир однажды сдвинет.
Всё это в нас невидимо, но есть, и никогда, вовеки не покинет.
Сквозь грохот революций, дым и прах, сквозь смену вех, идеологий, судеб,
Живёт тот свет в стихах и в письменах - наследие, которое мы любим.

Оно в балетах, в лёгкости прыжка, где в танце оживают сказки, мифы,
И в музыке Рахманинова - да ! Слилась с восторгом в звуковые рифмы.
Оно в исканьях вечных, в спорах тех,  что в дымных залах до утра кипели,
О Боге, о России, и о всех, кто о судьбе её душой болели.
В романсе, что под гитару пел забытый офицер из гарнизона,
В той чистоте, что Блок воспеть сумел, в тумане сером с невского балкона.
В картинах Репина, где Русь встаёт живой, могучей, пёстрой, многоликой,
И в колокольном звоне, что плывёт над родиной смиренной и великой.

То не указ, не манифест, не трон, а тихий голос совести и долга,
Что через бури всех времён и волн течёт в нас, словно медленная Волга.
И пусть история свой дивный пишет том, меняя флаги, гимны и границы,
Но этот свет горит в душе, и в нём - нашей культуры вечные страницы.
Мы дышим им, порой не зная как, он вплёлся в нашу речь, в мечты и думы.
Неугасимый путеводный знак, что ярче, чем имперские костюмы.
И в каждом новом дне, и в каждом сне, в глубинах памяти, в порыве смелом
Живёт наследие - преданное стране,  что сделало её единым целым.

Оно в науке, в дерзости ума, что Менделеев выстроил в таблицу,
И в той отваге, что сама зима не в силах заморозить и смириться.
В архитектуре, в кружеве резьбы, в изгибах куполов, летящих к небу,
В узорах материнской похвалы, в простом гостеприимстве, в крошке хлеба.
И этот код, невидимый для глаз, прошит сквозь поколенья красной нитью.
Он был до нас, он будет после нас, великим и нетленным общежитьем.
Пусть рушились империи, и прах ложился на державные регальи,
Но жив тот дух в задумчивых глазах, в нетленных строчках, в музыке, в морали.

И сколько б лет ни кануло во мглу, мы будем возвращаться к этим смыслам,
Кладя на свой сегодняшний хомут тот камень, что завещан нам Отчизной.
Он в языке, богатом, как земля, что Ломоносов пестовал и правил,
В котором мощь кремлёвского рубля и нежность, что Тургенев нам оставил.
Он в сказках, что рассказывала мать, где доброта всегда сильней обмана,
И в той способности душой прощать, что выше ран любого бусурмана.
И в офицерской чести, как в броне, что не сгибалась под напором лести,
И в той крестьянской доле, что в стане с землёй жила по совести и чести.

Всё это - корни, что питают нас, невидимою мощной глубиной,
И в самый трудный и мятежный час нас держат над историей шальной.
Пусть ветры перемен срывают лист, и крона гнётся под напором пыли,
Но ствол велик, а воздух свеж и чист от той любви, что мы в веках растили.
И этот свет, зажжённый от огня великих смут, не гаснет, не тускнеет.
Он - часть тебя, он - часть меня, и с каждым поколением мудреет.
Он в снах славянофилов, в их мечте о самобытном, истинном начале,
И в западников вечной правоте, что горизонты новые искали.

В той жажде знаний, в нашем мастерстве, в Левше, что подковал блоху подковой,
В простом, но гордом русском естестве, что чуждо лжи и лести бестолковой.
В романтике дворянских белых гнёзд, где в липовых аллеях зрели чувства,
И в блеске новогодних зимних звёзд на пышных сценах царского искусства.
Он в операх, что Глинка дал в завет, и Мусоргский явил народу душу,
В Бородине, чей богатырский свет века не смогут выстудить, разрушить.
В той тонкой грани, где переплелись смирение и бунт, тоска простого люда,
Где в небо устремлялась мысль в высь, и где душа творила в жизни чудо.

В письме любви, написанном свечой, в гусарской клятве, в отзвуках романса,
В той песне, что уносится рекой под тихий звон задумчивого вальса.
Всё это - воздух, что незримо свит из тысяч голосов, молитв и песен.
Он в генах нации, и он для нас звучит, и мир без этого бы стал неинтересен.
И пусть эпоха скрылась за чертой, оставив нам лишь отблески и тени,
Но этот код культуры золотой живёт в крови грядущих поколений.
Он - наша память, наш духовный дом, фундамент, на котором мы стоим.
Мы это прошлое в себе всегда несём, и бережно в истории храним.