У фонтана в жару

Ревнивый и жалкий колышется колос,
Твой голос сломал вековую печать.
Я знаю, подняв эту тему еще раз,
Через год мне нечего будет сказать.

Она разорвала, невежда хирург,
Твой бледнолицый гранит,
Детское сердце вид тоненьких рук
Один только нежно хранит.

Единственный листик повести нашей
Сожжён, оставшись пустым.
Комплимент буревестный траурной Банши
Развеял стыдливости дым.

Солнце мое, взгляни на прилив -
Стихии фарфор накалённый
Суть только предтеча, но каждый ленив
И каждый - коленнопреклонный,

Когда есть надежда, а выход абстрактен,
Когда поражение сравнимо с борьбой.
Куда же стремишь ты свой шаг в этой вате,
Непрочно прозванной судьбой?

Она одержимо тебя приняла,
А та презирала годами.
Чем холодность хуже языка-помела,
Раз они схожи глазами?

Всяк лживый, порочный, биением слов
Способен принудить к горению,
А если она лишь игрок-пламялов,
Ведущий тебя к забвению?

Вон те из фонтана бетонного струи -
Всмотрись всей своей слепотой.
С бездвижия верха ее поцелуи
На дно идентичности капель... Постой!

Замри, не дыши, ни души не узнает,
Поверь мне, с собой твой затравленный взгляд
Заберу, и пускай сам Аид в слезах тает
И затопит сочувствием пламенный Ад!

Но чего ты хотел от меня? Слов поддержки
Или клятвы, что буду готов поддержать
В час последний тебя в захудалой ночлежке,
Когда голос твой вновь заглушит печать

Восприятия побега от покоя и ласки,
До неё столь доступных тебе.
Сиротой с улиц скользких ты уверовал в сказки,
Но поутру им суждено превращаться
В тараканнейший бред.

Наклони напоследок свой обугленный волос
Ближе к груди моей, лишенной огня.
Я знаю, подняв эту тему еще раз
Через год, ты не сможешь услышать меня.