12. Национализм Заключение

В современном мире, где политические идеологии часто обретают черты квазирелигии, национализм предстает не просто общественным движением, но и мощным вероучением, вступающим в фундаментальное противоречие с основами христианской веры. Это не ошибка в мировозрении,  это полноценная ересь, подменяющая Бога идолом нации, возводящая тварное и преходящее в ранг сакрального и абсолютного.
Духовные плоды национализма
· Разделение и вражда между народами и внутри самих народов.
· Гордыня и духовная слепота, порождающая веру в свое превосходство.
· Страх и ксенофобия как доминирующие состояния общества.
· Оскудение любви и ожесточение сердец.

Традиционное мировозрение  не отрицает здоровой любви к родине — патриотизма. Но патриотизм — это любовь к своему, а национализм — это ненависть к чужому. Патриот хочет служить своей стране, националист — хочет, чтобы страна служила ему и его группе.

Здравомысленное  отношение к нации — это восприятие ее как части общечеловеческой семьи, наделенной Богом уникальными дарами для служения не самой себе, но всему миру. Задача гражданина — не возвеличивать свою нацию до небес, но освящать ее благими делами.

Национализм — это духовная болезнь, соблазн, уводящий от Божественной любви к флагу, от вселенской литургии — к национальному митингу, от служения Богу и обществу — к служению идолу. И пока человечество не осознает этой угрозы,  общество будет оставаться уязвимым для соблазнов «крови и почвы», против которых так решительно выступали святые отцы и философы.
Философия двух моделей: Универсализм против Трибализма
В основе этого противостояния лежит фундаментальный мировоззренческий выбор.
· Империя зиждется на принципе универсализма. Она предлагает надэтническую, надплеменную легитимность. Ее скрепами являются не кровь и язык, а верность общей идее. Универсализм не уничтожает частные идентичности, но включает их в иерархическую структуру, подчиняя их высшему, принципу.
· Национальное государство, особенно в его этнической версии, основано на принципе трибализма. Высшей ценностью объявляется этнос, его язык, культура и «кровь». Эта модель по определению исключительна и конфликтна. Она создает «своих» и «чужих», ведя к бесконечной войне всех против всех за «исконные земли» и этническую чистоту. Это политическое воплощение вавилонского столпотворения, где каждая группа стремится построить свою башню-государство.

Уроки истории: Сравнительный анализ великих империй

1. Римская империя: Став эталоном имперскости, Рим создал феномен Pax Romana — долгий период мира и процветания на огромном пространстве. Гражданином Рима мог стать галл, ибер или сириец, принявший римские законы и культуру. Империя ассимилировала народы, даровав им единое правовое поле и инфраструктуру, тогда как распад Рима погрузил Европу в хаос варварских королевств, вечно враждовавших друг с другом.
2. Византийская империя: Развив римскую модель, Византия дала миру идеал «симфонии властей» — гармоничного союза светской и духовной власти, совместно руководящих единым христианским обществом (ойкуменой). Для Византии не существовало «греков» или «армян» в политическом смысле — были ромеи, подданные империи и члены Церкви. Этот надэтнический идеал позволил империи просуществовать более тысячи лет, тогда как основанные на этническом принципе государства Балкан и Ближнего Востока оказывались недолговечными.
3. Османская империя: Используя миллетную систему, Порта демонстрировала удивительную для своего времени религиозно-этническую толерантность. Православные, армяне, иудеи сохраняли свою веру, язык и систему самоуправления, признавая верховную власть султана. Это была «симфония народов», хотя и с доминирующим положением мусульман. Распад Османской империи и последовавшее за ним строительство национальных государств на ее обломках привело к череде геноцидов, насильственных переселений и перманентных конфликтов, длящихся по сей день.
4. Российская империя / СССР: Россия, провозгласившая себя «Третьим Римом», унаследовала византийскую имперскую парадигму. В ее составе находились сотни народов, сохранивших свою идентичность. Русский народ выступал не как этнический гегемон, а как государствообразующий народ-посредник, носитель имперской идеи и культуры. Даже советский проект, формально основанный на интернационализме, был по сути реинкарнацией империи, сдерживавшей радикальные национализмы. Его распад в 1991 году стал кровавым прологом к череде этнических конфликтов на Кавказе, в Средней Азии и, в конечном итоге, к трагедии на Украине.

Деструктивный потенциал национализма: Анатомия хаоса

Этнический национализм несет в себе семена самоуничтожения:

· Бесконечная сегментация: Логика национализма ведет к бесконечному делению. Сначала от империи отделяется большая нация, затем от нее — малая, потом — регион, и так до бесконечности (каталонский, курдский, шотландский вопросы).
· Перманентный конфликт: Искусственность многих границ и смешанность населения делают «национальное государство» утопией, достижимой лишь через этнические чистки и апартеид.
· Духовное обнищание: Замыкаясь в себе, нация превращается в самодовлеющего идола, подменяя высшие духовные и моральные ценности культом «крови и почвы».

Устойчивость империи: Иерархия, порядок, трансцендентная идея

Имперская модель, напротив, предлагает механизмы сдерживания хаоса:

1. Надэтническая легитимность: Власть императора, царя или султана стоит над всеми народами, выступая верховным арбитром в их спорах.
2. Иерархия и порядок: Империя не стирает различия, но выстраивает их в четкую иерархическую структуру, что предотвращает хаотическую борьбу всех против всех.
3. Сдерживание радикализма: Умеряя проявления как шовинизма титульной нации, так и сепаратизма малых народов, империя гасит наиболее разрушительные формы идентичности.
4. Служение высшей идее: Империя всегда апеллирует к чему-то большему, чем нация: Богу, Цивилизации, Прогрессу, что придает ей духовное измерение и историческую перспективу.

Современный мир, разрываемый на части возрождением этнонационализма, стоит перед цивилизационным выбором. Национализм ведет к новому Вавилону — глобализации, понятой как хаотическое столкновение атомизированных и враждующих племен. Имперская же модель, в ее очищенном от крайностей виде, указывает путь к Небесному Иерусалиму — идеалу универсального, иерархически устроенного и духовно единого общества, где «несть эллин, ни иудей», но где каждый народ, сохраняя свое лицо, находит свое место в служении Высшей Истине.

Исторический опыт доказывает: империи рушатся, но порожденный ими универсализм и порядок оказываются куда более живучими, чем призрачный и кровавый идеал этнически чистого государства. Будущее принадлежит не изоляционистским национализмам, а большим пространствам, новым формам цивилизационной имперскости, способным дать ответ на вызовы глобального мира. И русский исторический опыт, как опыт народа, веками созидавшего и сохранявшего великую империю, является бесценным вкладом в поиск этого пути.