Наш паровоз вперёд летит. Купе 3

Ну-ка, ещё в одно купе заглянем,
Когда же, наконец, мы духом воспрянем?
На этот раз в купе пассажиров трое,
Старший из них измождён геморроем.

          -- От свербежа, --жалуется пассажир Лёва, -- бывает по-волчьи воем.
             Довольно часто снится: мы к проктологу бежим строем.
             Мы -- это мой геморрой
             И я -- отважный герой,
             Коммерсант Лёва --
             Чистокровный еврей из Могилёва.

В купе всего трое: он, она, оно.
Оно -- мальчонка лет шести, зовут Вано --
Это по-грузински, по-русски Ваня.
Рядом с ним, с пышными формами, его маманя,
Охотно откликается на звук Маня.

          Это не женщина -- она кровь с молоком,
          Случить бы её с племенным быком!   
          Маня родом с Галиции, со Львова.
          Напротив сидящий, который с геморроем, её муж Лёва.

Сынок ещё совсем малыш, а уже грузин.
В Могилёве на него оформлен ювелирный магазин.
Мама -- породистая украинка,
перекрашенная блондинка.
Любит хорошенько бухнуть
И смачно, никого не стесняясь, отрыгнуть.

          Папа на Украине -- самый чистокровный еврей.
          Клянётся и убедительно твердит,
          от стыда он и в огне не сгорит.
          Его пра-пра-прадед, якобы крымский хан Менгли-Гирей.
          Правда, он татарин, хотя тоже еврей.

Грузин, украинка, еврей --
В семье, как говорят, не без урода.
Это повелось не только у славянского рода.
Да, Боже ж мой, так получилось,
в этой семье что-то случилось --
мама с грузином волочилась!

            ***   ***   ***

         Сынок Вано внезапно стал орать:
      -- Предки! я хочу жрать!
         Мне, грузину. молдавское вино не наливать --
         "Ркацители" со льдом подавать.
         Лаканув стакан водички,
         Из сумки вытащил куриные яички
         И серебряной ложкой луснул по яйцу --
         Удар-шлепок неотразимый, словно по лицу.

Мама стала уму-разуму учить:
-- Ванятко! Так не можно, шлунок буде пучить.
   Вид удара по яйцу серебро буде темнеть,
   окислом покроется и буде зеленеть.

          Вау! Проголосил отчим-еврей
          и БЕКИЦЕР, ШНЕЛЛЕР, побыстрей
          со словами: "Век живи, век учись!"
          Сделав паузу, добавил: "Лёва, не торопись,
          от услышанного с радости не помочись!"

Лёва вмиг вытащил серебряный портсигар из брючного кармана
и переложил в пиджак, в верхний внутренний карман.
Всё-таки какой внимательный Лёва Фраерман!