Немного из истории Кибер гигиены Часть сказки

Пять лет — срок, достаточный для того, чтобы война клоунады и логистики перешла в вялотекущую хронику, а затем и вовсе в фольклор. Свинотская набережная заросла уже не бурьяном, а Wi-Fi-сетями от тех самых обоссаных пивных ларьков, что вернули себе засилье. Империи OZON и Вайлдберриз не пали, но съёжились, оставив в городе вакуум, который заполнили мелкие лавочки, торгующие «Настоящей синей пылью от Нортона™» и сувенирными бутылками «Туборг v.0.5 Beta».

И вот, одним пасмурным утренним утром, что само по себе было дурной бесконечностью, наш главный герой, старый, добрый дядька Нортон, ковылял по улице Страстноархейской. Он был всё так же добр, но доброта его стала тихой, как шорох мышиного лапорта по бетону. Он шёл в аптеку — не за лекарством, а за новыми усами, выданными ему по квоте от городовых. Старые его усы, те самые, что когда-то посидели, а потом и вовсе отвалились, теперь покоились под стеклянным колпаком в одном из пивных ларьков как реликвия.

Он потягивал свою трубку, из которой теперь шёл не дым воспоминаний, а цифровой аромат «Туборг v. 1WXD» — «обновления», которое якобы добавляло «вкус победы» к стандартному пивному послевкусию. Это был мир, который он не создавал, но который как-то умудрился пережить.

И вот, завернув к заветному месту — вероятно, к тому самому участку Свинотской набережной, где когда-то каталась черепошага, — он столкнулся с ними.

Молодой, тупой, весьма амбициозный, но столь же бесполезный Аваст. Он был одет в кричаще-белый костюм, от которого слепило глаза, и на ходу читал лекцию о «новых парадигмах кибергигиены». Рядом с ним, как тень, стоял Касперский — мужчина в строгом, почти военного кроя, пиджаке, с лицом, выражавшим глубокую озабоченность безопасностью всего сущего.

Их диалог, судя по всему, уже шёл полным ходом.

Аваст (размахивая планшетом): «…и мы видим, что данный сегмент, этот ваш «Заповедник», является рассадником неконтролируемых data-потоков! Здесь нет firewalls, нет протоколов! Эти… эти Синие Мулилы — это же чистый вирус меланхолии! А мыши? Мыши — это трояны, сующие свой дефектный код в уязвимые протоколы реальности! Мы предлагаем полный аудит и установку нашего продукта — «Аваст: Абсолютная Защита от Прошлого»!

Касперский (кивая с похоронной серьёзностью): «Угрозы подтверждаются. Уровень критический. Обнаружены signature-дыры в пространственно-временном континууме. Требуется карантин. Моё решение — «Касперский: Полное Упокоение Угроз». Мы изолируем аномалию.

Нортон остановился, медленно вынул трубку изо рта и посмотрел на них своими выцветшими, но всё ещё зоркими глазами. Новые, ещё не обкатанные усы на его лице шевельнулись.

Нортон (спокойно, с лёгкой хрипотцой): «Молодые люди. Ваш пыл похвален, но направлен в пустоту. Вы ищете угрозы в мире, который построен на их фундаменте. Этот Заповедник… он и есть наш главный антивирус. Он запускает все ваши вредоносные программы в круговой песочнице, где они никому не мешают. Черепошага — это не эксплойт, это — патч. Патч от скуки. А мыши… — он усмехнулся, — мыши — это тестировщики протокола бытия. Они находят его баги и пишут о них оды».

Аваст (запутавшись): «Но… но это иррационально! Это неэффективно!»

Нортон: «Эффективность, молодой человек, — это главный вирус, который вы пытаетесь нам навязать. Он выжигает душу системы. А душа, знаете ли, иногда должна быть дырявой, как бак на второй помойке. И пахнуть пивом. Или обоссанным ларьком. Это и есть настоящая кибергигиена».

Он снова вложил трубку в зубы, пустил клуб ароматизированного дыма и, обойдя ошеломлённых стражей цифрового порядка, побрёл дальше, к аптеке. Он шёл за новыми усами, в мир, который всё так же отчаянно нуждался не в защите, а в мудром, добром и слегка усатом наблюдении.

Аваст и Касперский остались стоять на пороге Заповедника, глядя ему вслед. Их системы сканирования выдавали ошибку. Угрозы они обнаружили повсюду, но не нашли ни одного решения, способного с ней справиться. Потому что их антивирус не умел бороться с поэзией.