Жить в любви

+++


И НА СНЕГУ, КИРИЛЛИЦЕЙ ВДОЛЬ ПОЛЯ

Открыл окно, и стайка снегирей -
Испуганно с рябины улетела.
Я старше стал, но вряд ли стал мудрей,
И нет любви ни края, ни предела.
Она – в ручьях, очнувшихся от сна,
В заснеженном  и прихотливом взоре,
С которым смотрит дерзкая весна -
В своём роскошном мартовском уборе...
...Сруб свежий с недостроенным венцом.
И на снегу, кириллицей, вдоль поля,-
Натоптано влюблённым огольцом -
Извечное, как мир: Сергей + Оля.
И я, как тот юнец, опять грешу:
Любимой имя на снегу пишу.
Пусть сердце сладко встрепенётся ваше -
От доброй зависти к Наташе…


ВСТРЕЧАЮ ЮНУЮ ХМЕЛЬНУЮ
   
Годами прошлыми торгую,
я этой ночью не усну.
Встречаю юную, хмельную,
уж сорок пятую весну.
Она на цыпочках подкралась,
обволокла, любовь тая,
приобняла и прошептала:
- Я вновь твоя, твоя, твоя...
- Не надо, милая, иллюзий!
Люби других и пой другим.
Я отягчён постылым грузом
осенних лет, тревожных зим.
И всё же, счастлив я, конечно,
что не забыла, дождалась -
рукой пленительною нежно
коснулась, дальше пронеслась.
Беснуются в берёзах соки,
Готовит милая кровать.
Неведомы нам жизни сроки,
и в этом - Божья благодать!


ПО ДРЕВНЕМУ ЛЕСНОМУ ХОЛМОГОРЬЮ

Капризен Март, драчлив, непостоянен,
То солнышком пригреет, то метёт.
Медведей гонит из потёкших спален,
А по ночам - дороги льдом куёт.
Доверчивые птицы, спутав сроки,
Озвучили унылые леса.
Все, от синицы до шальной сороки,
Весенние шлифуют голоса.
По древнему лесному холмогорью -
Прозрачные дымки вечерних сёл.
С ним связан я и болью, и любовью.
Отсюда рвался, вновь сюда пришёл.
По южным склонам  множатся проталины.
Промоины - на дремлющей реке.
А молодость выходит на окраины.
И чья-то радость - песней вдалеке.


АВГУСТ, ДРУГ МОЙ!..

Август знойный,
вечерней зари полыханье.
Море зрелой,
под ветром мятущейся ржи.
Мудрый август,
вещуньи-кукушки гаданье.
- Сколько там мне осталось?-
пичуга скажи!
Сколько видеть мне реки,
озера как лён голубые,
надышаться успею ль -
желанной прохладой лесов?
Сколько слышать ещё
голоса бесконечно родные?
Я во власти мелодий
бесценных родных голосов.
Хорошо или плохо,
а вот уж до августа дожил,
Есть друзья, а враги?
Не обидел Господь, дал врагов.
И друзья, и враги -
одинаково в жизнь мою вхожи.
Но уходят друзья. И всё больше -
неоплатных долгов...
- Август, друг мой!
Уходящего лета прощанье.
Сколько было всего невозвратного.
Что ж мы грустим?!
Отцветающий август - наполнен
любви обещанием.
Ведь, пленительным маем -
ты его одарила своим!
1984


АХ, МАРТ! СЧАСТЬЕ, РЕКИ СЛЁЗ

Как хочется написать:
- Привет, долгожданный Март!
Но это значит - соврать
И совершить фальстарт.
Подснежников бы нарвать,
Но дует, морозит, метёт.
Не время шубку снимать,
Хоть сердце уже поёт.
Но календарь кричит:
- Встречайте, пришла Весна!
А милая крепко спит
И вся раскраснелась от сна.
Под мартовским солнцем капель -
Начнёт скоро нам напевать,
Что не за горами апрель,
Что стыдно так долго спать.
- Вставай же, родная, скорей!
Любовью тебя напою.
Становится всё светлей,
Тебя я как утро пью.
Тревоги, авитаминоз.
Проснулась. - Опять грустишь?
Ах, Март! Счастье, реки слёз...
- Как я виноват! Простишь?



НЕИЗВЕСТНЫЙ СКРИПАЧ
.                В.К.

Музыкант с утомлённым взором
дал мне кассету послушать.
Так поделиться хотел он
талантом своим со мной.
Одарить щедро сердцем чутким,
доверить ранимую душу,
и слить свою боль и восторг -
с неизвестной моей душой.
Я не знал, что сказать мне в ответ,
как доверие не разрушить?
Вправе ль оценивать музыку я,
что оказалась больной.
То,- летеящей стремительно ввысь,
то - подранком на грешную сушу,
то - блудливой наёмницей -
по бульвару, по мостовой.
Славься, страстный порыв,
брат труда, вдохновенных усилий!
Пусть вибрирует звук,
пусть немеет трудяга-плечо.
Пусть афиш нет и званий,
нет - ни денег, ни имени.
Но, как в юности, преданно
служит скрипке смычок!

   
БЕРЁЗА
   
Берёза тихо шелестит
в тиши листами,
Как-будто шепчет мне
тревожными устами.
Давно отпел ей соловей,
торопит осень.
Потоком стылым меж ветвей -
струится просинь.
О чём, о чём твой тихий глас,
моя берёза?
Жизнь замерла вокруг тебя -
стихи и проза.
О чём поведать тщишься ты?
Прости, быть может,
твоя вселенская печаль
мне вдруг поможет?
Людскими ль, милая, 
печалишься грехами?
Предвидишь холод?
Листопад прольёт стихами.
И очищающей грозой
сметёт одежды.
Угаснут с золотом глаза,
умрут надежды.
Не надо время торопить,
гадать, шаманить.
Неловким словом так легко -
убить и ранить.
Твоей бы мудрости занять,
родная,
И промолчать иль пошептать -
о чём - не зная...
   

И, ГАМЛЕТОВСКИХ ЧУЖД СОМНЕНИЙ

Без взлётов и без откровений,
Года, как дождь, - в песок ушли.
И, гамлетовских чужд сомнений,
Я жёг мосты и корабли...
Искал и верил, заблуждался,
Надеялся, дерзал, любил.
Так часто в людях ошибался,
Что счёт предательствам забыл.
Талантов матушке-России,
Как золота - не занимать.
Но чахнет божий дар в безсилии,
Стараясь что-либо понять.
Горбатится, чтоб как-то выжить -
На сломе судеб и эпох,
В тоске о Боге и о ближних -
Поэт - увечный скоморох.
Всему свой срок, но не итожу -
Года, стихи, врагов, друзей...
Судья мне - Бог, а я - раб Божий
В стране измученной моей.


У "ОЗЕРА" ЛЕВИТАНА *
   
Летний день, простор и
свежесть,
солнце, неба синева,
океанская безбрежность,
облака, как острова.
Над далёкою деревней -
купол церкви небольшой.
Русь,тебя творил художник
с удивительной душой...
   
...Неведомо творчества таинство -
откуда приходят стихи?!
Зачем эта вечная мука души -
над рожденьем строки?
Загадочна, призрачна, странна,
восторженно, чуть дыша,
у озера Левитана плутает моя душа.
В его ослепительной сини ей мнятся
иные миры.
Она обручается с ними, ей благо
вещают хоры.
С далёких резных колоколен
плывёт очищающий звон.
Россия, тобой я болен,
твоей красотой пленён! 
Народ твой не глуп, но озлоблен,
запуган,ну как быть добрей?
Извечно, на месте лобном -
распят он по воле царей.
И кровушкою народной
досыта напилась земля -
безродной и благородной,
в степи и у стен Кремля.
И этой святой юдоли, о Русь,
у тебя не отнять.
Потоки пролитой крови, увы,
не воротишь вспять.
К озеру Левитана
вновь припадаю душой.
Пока я живу, Россия,
я - сын твой, всегда с тобой.
Есть ли ещё надежда,
добрым ли будет исход?
Во что-нибудь ты ещё веришь,
забывший Бога народ?!
Загадочна, призрачна, странна,
задумчиво, не спеша -
У озера Левитана -
России живёт душа...
1986
*( мысли, возникшие у картины И.Левитана
   "Озеро (Русь)", в Русском музее Ленинграда).


ВЕСНА НА СЕВЕРЕ
    
Май на дворе, а дышится не легче.
Сурова и капризна севера весна.
Вот, вспоминаю юг, а сам - всё
ближе к печке,
в которой тлеет чахлая сосна.
Да, близость ледяного океана
во всём сквозит: в природе и в душе.
Не видно птиц крикливых караванов,
из-под пера слетают блёклые клише.
А хочется тепла такого, чтоб солнце
вспыхнуло снаружи и внутри!
А не пройтись ли мне до гастронома?
- Который час, приятель?
- Скоро будет три.
Но нет, гоню нетрезвую мыслишку,
и снова - припадаю к камельку.
Держу в руках, давно раскрытой, 
книжку,
а в мыслях - к югу знойному бегу.
   

ПРОЩАНИЕ С МУРМАНОМ
   
Суровый край, не ставший мне судьбою,
прощай, без сожаленья и без слёз!
Пришла пора проститься нам с тобою:
зовёт меня край пашен и берёз.
К нему душа стремилась неизменно
в холодные суровые года.
И, вот, пора настала переменам,
и я с тобой прощаюсь навсегда.
- Прощайте, сопки мрачные, озёра,
не сбросившие в мае панцирь льда,
берёзки-карлики. Мой поезд скоро.
Умчусь. Бог знает, свидимся ль когда?
Но, может быть,- порывом чувств,
однажды,
вернуться суждено моей душе -
к земле, где русич и саам отважный -
сошлись на северном российском рубеже.


ВИРУС ПОЭЗИИ

Как хочется писать! Но что, о чём - не знаю,
А знаю только то, что должен сесть за стол,
В даль посмотреть светло, увидеть в небе стаю,
А на переднем плане - сосны могучий ствол.
Апрель... С крыш льёт вода. Пью горькие таблетки
И, из души своей, - плету узоры строк.
А галки вьют гнездо, с сосны ломая ветки,
И мне - своим усердьем, преподают урок.
На струнах проводов - немыслимою гаммой,
Расселись воробьи, и тут же - диссонанс:
Рыдает горько дочь, над пустяковой "драмой" -
Поломанной игрушкой, а я впадаю в транс...
Мне худо... Болен я неведомой болезнью.
Священный жар - горит свечой до первых петухов.
Весна заразна вирусом безжалостным - поэзией...
Иммунитет бессилен мой, я новых жду стихов!


ВЕЧНЫЕ ЦЕННОСТИ
   
Что воистину дорого нам, что ценней:
благосклонность хозяев или верность друзей?
Без чего не прожить, что гнетёт, тяготит -
недостаток ли денег иль любви дефицит?
Что волнует и греет, без чего жизнь пресна -
золотая ли осень, молодая ль весна?
И зачем задаём мы вопросы себе?
Не вернее ль довериться - Богу, судьбе?
Но на скалах суровых растёт лишь лишай.
Ты на Бога надейся, а сам не плошай!
Бриллиантов дороже в пустыне вода,
От участия друга отступит беда.
И не купишь за злато, ни любви, ни друзей,
ни спасенья душе, ни признанья людей!


ВОТ И КОНЧИЛОСЬ ЛЕТО

Позабавившись, лето
Светлой дымкой растаяло.
Ни любви, ни привета,
Лишь тоску мне оставило...
Прокричало призывно
Журавлиными стаями,
И до боли наивно
Сердце биться заставило.
По заветному кругу,
По скорбям своей памяти,
Как к старинному другу,
Продираюсь сквозь замети -
В пору юности, красоты,
Где нам сроки не меряны,
Где признания и мечты,
Что безпечно растеряны...
Вот и кончилось лето,
Светлой дымкой растаяло,
Ни любви, ни привета,
Только грусть мне оставило;
Прошумело, чуть слышно,
Поездами прощальными;
Незаметно так вышло,
Всё - стихами печальными...

   

ГЕЙ, СЛАВЯНЕ!

Земля родная, дай нам силы жить,
благослови на подвиги и муки,
сраданье дай до донышка испить,
и меч вложи в слабеющие руки!..
      
Брат украинец, брат мой белорус!
Нас разлучить задумал лютый ворог:
"Москаль", "Хохол", "Бульбаш" -
какая гнусь!
Мы - братья, и друг другу каждый дорог.
От чрева одного ведём мы род:
нас Русь Святая в муках породила!
Детей родных, единый свой народ,-
Владимира Крестом благословила.
И завещала - братство нам крепить!
Земли родной не отдавать ни пяди.
За братьев - крови, жизни - не щадить,
и никогда не думать о награде.
Лишь только, чтя её святой завет,
Мы одолеем злобного врага.
И воссияет над Отчизной свет,
и мир придёт на наши берега.
Так вспомним же славянский гордый клич!
Пусть будет зорок глаз, тверда рука.
В державность общую, за кирпичом кирпич,
положим наши жизни - на века!
1992
   

СИНЯЯ ПТИЦА
   
Осень щедро кленовую медь
разбросала по градам и весям.
Мне осталось лишь с болью смотреть,
как уносится клин в поднебесье.
Мне осталось так мало любить.
Лишь в любви находил я спасенье.
Но осталась мне память, как нить -
связь беспечности и сожаленья.
Мне так сладостна эта печаль,
и так дороги лета кончины,
Предрассветная хмурая даль
и щемящая грусть без причины.
Над криницей седой журавель
с мерным скрипом - за стаей взлетает.
К гнёздам Родины, в звёздный апрель,
все вернётесь ли, птицы, кто знает?!
Ах ты, Осень, подруга моя,
обожги меня золотом тлена!
Увядание - грань бытия.
Твоего не избегнуть мне плена.
От твоих несравненных красот,
от закатов прощальных - не скрыться.
В эту пору с небесных высот,
может, спустится Синяя птица.
И меня - материнским крылом
от невзгод и от боли укроет,
В даль поманит волшебным пером,
Вновь обманет... И, всё ж,- успокоит.
   
   
АРИТМИЯ
   
Аритмия, аритмия...
Ненадёжный друг мой, сердце.
Не успел я надышаться,
в очи серые вглядеться.
Как подстреленная птица,
бьётся, мучается сердце -
спазм, толчок и пауза...
Не забудь включиться!
Эти долгие секунды,
как диезы и бемоли -
на полтона выше жизни,
на полтона ближе к боли.
Между паузами - звуки.
Между звуками - пространство.
Паузы всё дольше, дольше...
К дьяволу их постоянство!
Как магистр Калиостро,
прикажу: ровнее бейся!
Музыку твоих ударов
запишу на нотном стане.
Радуйся, пляши и смейся!
И стучи, стучи ровнее,
как тапёр в притихшем зале.
Нотный стан - кардиограмма;
в ней печальные мотивы:
Ре-мажорные пассивы,
ля-минорные активы...
   

ДАРУЙ МНЕ, ГОСПОДИ!

Дай, Боже, мне - прощать своим
врагам,
смирять неукротимую гордыню;
измены - женщинам, предательство -
друзьям,
свой крест нести, как высшую
святыню!
Дай, Боже, наконец-то,- поумнеть,
уйти от суеты, осатаненья.
В России - раствориться, умереть
и вновь восстать, как в первый день
творенья.
Даруй мне, Господи,- безбрежной
доброты,
а матери и Родине - Спасенье.
Средь мерзости - небесной чистоты,
Победу - царству Вечной красоты,
что Мiр спасёт от разрушенья
и зла развеет мрачные черты.
Даруй мне, Господи!..


НАЧИНАЮЩЕМУ  ПОЭТУ
    
   На полках много книг,
   но нет твоих.
   Нельзя поэтом быть,
   казня свой стих...
   
Поэзия... Её размеренный
калибр...
Свободный, белый стих,
раскованный верлибр...
В чём истинной поэзии
святое колдовство,
Как с троп проторенных свернуть,
где Божество?!
Открыть его в себе самом?
Ты знаешь, как?!
Пока ж, поэзии - на грош,
ну, на пятак!
А, может, ею и не пахнет
в твоих стихах,
И, отбродив, душа утихнет -
всё тлен и прах?
Тоска, сомнения, заботы
боль без конца...
Души невидимой работа,
но нет лица.
Где ты, твоё своеобразье,
О, дилетант?!
Уменье рифмовать не в счёт,
взрасти талант!
Талант в труде растёт, в работе,
его росток,
обильно политый солёным потом,
родит цветок.
Цвет оплодотворённый - души полёт -
взметнётся ввысь, и, может,
созреет плод...
Дерзай, неси поэзию по крохам
в свой робкий стих
и вдохновляйся чтением стихов Иных...
И, как старатель с драгою -
над морем слов -
Ищи крупицы золотые 
своих стихов!
   
   
ВЕДЬ, ЭТО БОЖЬЯ БЛАГОДАТЬ

Я женщину узнал. Какая женщина!
Я не поэт пред ней, а деревенщина.
Она как облачко - по небесам летает,
как звёздочка блестит, как льдинка тает,
когда планирует в мою ладошку,
и просит поиграть ей на гармошке.
И я стараюсь, я пою, играю,
хоть слуха нет, да и ладов не знаю.
Ну, а она тихонько засыпает -
калачиком на краешке дивана.
А я как юноша - стеснительный
и пьяный.
Пьян от любви, безбожно запоздавшей.
Ну, что отдать ей?! Разве -
день вчерашний,
и этот вечер хмурый потускневший.
Прости сказать, ведь, я - жилец
не здешний.
И укатить в туманы Петрограда,
в разъятые мосты, в аллеи сада,
в полночие Столицы сероглазой,
где от любовной спрятаться заразы...
Я женщину узнал.Какая женщина!
Прилягу рядом с ней, пусть -
деревенщина.
Забудусь на чуток, с утра до вечера.
Ещё один разок - в родное плечико 
я поцелую нежно, в губы алые...
Забудутся и дни, и ночи шалые.
Нет, пусть потухнут факелы
ростральные,
и невская волна затопит память мне.
Пусть Стрелки не видать, и пусть 
не венчаны.
Ведь, это Божья Благодать -
такая женщина!..


ВЫРУБКИ, АВГУСТ, И МОРЕ МАЛИНЫ

Яблочный Спас. Именины Марины.
Чуть не полгода еще до "Татьяны".
Ох, подкузьмила с ногой мне малина!
Лютой той ягодой болен и пьян я.
Год пролетел. Упорхнула Марина.
Я полюбил, а она - не любила.
Бродит, быть может, по улицам
Рима -
ветрена, страстна, чиста, легкокрыла!
Нет, не терял головы от Марины
и не дарил ни цветов, ни сонетов.
Только блуждал с ней в лесах за малиной
и целовал до туманных рассветов.
Яблочный Спас промелькнет без Марины.
Через полгода забуду с Татьяной -
вырубки, август и море малины,
где от любви был отчаянно пьяным...


ГОВОРИ МНЕ ТО ЖЕ, ЧТО ВЧЕРА

Яблочно-брусничная пора.
Тишина в бору, от солнца тени.
Говори мне то же, что вчера -
о любви, о модах, о варенье,
что наваришь из брусники ты
и опавших недозрелых яблок.
От плодов вновь ломятся сады.
Дни короче. Клонится на запад,
на закат - Ярило.
Смолкли птицы. Улетают...
Дай им Бог удачи!
Замелькают в ловких пальцах спицы.
Свяжешь свитерок. Родник прозрачен.
Ледяна вода. Как студит зубы!
Вновь бездарно август мой растрачен.
Но еще свежи желанной губы.
Лишь немного жаль, что не рыбачил.
Впрочем, рыбку я давно поймал -
Золотую. И сбылись желанья!..
Все её желанья - исполнял.
Лишь её - любви искал, признанья.
Яблочно-брусничная пора.
Бабье лето. Всё длиннее тени.
Говори мне то же, что вчера -
о любви, о модах, о варенье...


ГЛАГОЛ В СИЛЕ, КАК ПРЕЖДЕ

Тебя волнует тот же вопрос,
который стоял вначале:
Люблю ли тебя, и правда ль - всерьез,
и чувства - привычкой не стали ль?
Я, как могу, шутя, и до слёз,
стараясь не повторяться,
ответы даю на этот вопрос.
И вновь не стыжусь признаться,
раскрыться в бессмертной любви,
бесценная недотрогрога -
мука, мечта, судьба, Натали,
пристань моя и дорога.
Ради тебя вхожу каждый день
в мир - где боль и смерть,
где моря синь, небес голубень,
чтоб верности гимн пропеть!
Нет, не нужны мне иная любовь,
урывки краденой страсти,
дешёвая слава, продажная новь,
не в их я сетях и власти.
Глагол в силе, как прежде.
Как перед Богом и Светом!..
Вере своей, любви и надежде:
жить хотел бы и умереть -
преданным русским поэтом.


НО АВГУСТ ЗАЖЖЁТ СВОИ СВЕЧИ

"Июнь - тоскливая пора.
Вновь белая темнеет кожа.
Опять не спится до утра..."
             Саида Субхи

Июньских бессонных сонетов -
Люблю ворожбу, ведовство.
В зачатье бессмертного лета -
Девчоночьих грёз колдовство,
Мурлыканье старой шарманки,
Полёт желторотых стрижей,
Гаданье лукавой цыганки,
И девы лихое: "Налей!"
В ночах одиноких безлунных,
В томленье июльских страстей,
В речах озорных и безумных -
Мне слышится: "Друг мой, смелей!"
Но Август зажжёт свои свечи,
Тень прошлого в памяти вздрогнет,
Остудит горячие плечи,
И голос щемящий умолкнет...


СЕРДЕЧКО, ДЕВОЧКА, СТИХИ

"А гороскопы скажут: - Вторник
опасен и мучителен для Вас."
                Саида Субхи

И день за днем, с заката до рассвета,
Нас жизни мчит шальной круговорот.
Зима, весна... И снова правит лето,
Стихами бредит. Дальше - осень ждёт.
Вновь гороскопы счастье обещают.
А вторники - слукавят и солгут.
Что будет дальше, верно, Свыше знают.
Но здесь лишь Вас - полюбят и поймут.
Старинный дом, квартира, подоконник.
На запотевшем к вечеру окне -
Сердечко, девочка, стихи...
Медвяный донник -
Дурманит голову пустой надеждой мне.


ВОТ ТАК ЖЕ РДЕЛ ОКТЯБРЬ

Двенадцать лет назад -
вот так же рдел октябрь.
Последние листы
дарила фея-Осень.
Рубины, жемчуга,
медь, золото, янтарь -
Смеясь, бросала
пригоршнями -
в озеро и в озимь...
Во имя запоздалой
мучительной любви,
В ту осень по живому рвал,
в себе открыв поэта.
И строил замки на песке
и храмы на крови,
Ночами - страстью жил
и умирал с рассветом...
Я жизнь свою и крест
когда-то выбрал сам.
Стремился честным быть -
к врагу, любимой, другу.
Пусть грусть мелькнёт, порой,
по алым парусам.
Но, всё ж, я знал любовь
и дружескую руку!


ПЕСНЯ, КАК ОТЗВУК РОССИИ

Вот, они вышли на сцену - гуськом, через зал,
Скромные женщины в выцветших блёклых нарядах.
Кто-то подумал: убогость, а кто-то - сказал.
Что же вы можете? - так и читалось во взглядах.
- Что же вы можете? - робко потупили взор,
Встали - матрёшками на суетливом базаре.
Тихо запели, как будто ведя разговор,
с давней подружкой, не с публикой в крохотном зале.
Русские женщины, грустные лица, глаза.
И почему-то мне сердце вдруг так защемило!
И навернулась непрошеной гостьей слеза.
- Русская песня, в чём тайна твоя и в чём сила?!
Слаженность песни и чувства сплетали узор
неповторимый, но близкий, до боли знакомый.
В нём и лесов, и полей необъятный простор,
Матери руки и запахи отчего дома.
В нём и надежда, и светлая девичья грусть,
невыразимая прелесть цветущего сада.
- Хоть не сложилось вам в жизни, родимые, пусть -
в песне всё сложится так, как вам любо и надо!
Русской души мне открылась святая краса.
И в полутьме благодарного стихшего зала -
песня, как отзвук России, на все голоса,
О красоте ваших чистых сердец рассказала!


ОБОПРУСЬ НА ПЕРО

Вновь, с душевным волненьем - сжимаю перо.
Лишь оно мне подскажет - где зло, где добро.
Даст хоть шанс на спасенье в чумные года -
В мире, где воцарились вражда и беда.
Обопрусь на перо, как хромой на костыль.
Не солгу и не выдам я небыль за быль.
По гранёным стаканам вино разолью,
Молча в сумерках выпью и снова налью.
Нет, тебя не забыл, мой единственный друг!
Вновь чернильницы полон магический круг.
Нам назначено Свыше - прожить нелегко.
Души наши без страха взлетят
высоко:
Над недужьем проклятых слепых городов,
Над погостами с лесом промёрзших крестов,
Над бескрайностью русских кандальных дорог,
Над страной, что до боли любил и берёг.
Ты прости за ошибки, невольное зло.
Пусть нам время до срока виски замело.
В сердце мудрость и боль, не рублю сгоряча.
И мерцает в ночи знак надежды - свеча...


В ПОРЫВЕ ГНЕВА, НА СЕКУНДУ, ОГЛЯНИСЬ!
 
"Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!"
                В.Брюсов

О, женщина, найду ли те слова?!
Ведь, всё на свете - женского начала:
Мать, Родина и лодки у причала,
Бездонных глаз густая синева...
Мертвы слова. Безумно хороша!
И всё в тебе - восторг, очарованье.
В тебе блуждаю я как в океане,
Пленительная женская душа!
В твоих руках - трепещущая жизнь.
В ней - растворяешься, сгораешь без остатка.
Величие мгновения - продлись!
Ты из достоинств вся, без недостатков...
В порыве гнева, на секунду, - оглянись.
Прости, о, женщина, - богиня и загадка!


ЛЮБОВЬ И КРОВЬ

Стихи банальностей не терпят,
общих мест.
Но что поделать мне
с единственной любовью?!
Она рифмуется достойно
только с кровью,
И указует путь мне,
словно Божий перст.
И я несу её как дар,
как крест.
Банально всё,
что не освящено любовью.
И я пишу стихи,
как откровенье - кровью!
И не боюсь за этот свой
банальный жест.
Я - раб поэзии,
апологет её и жрец.
И сердце,
истекающее кровью,-
На жертвенник её
кладу с любовью!


ПЛАМЯ ТРЕПЕТНОГО СВЕТА

Моя весна пришлась на осень,
Тепло - на пасмурные дни,
Лазурь - на сдержанную просинь,
Расцвет - на золото стерни.
Моя любовь пришлась на зиму,
Сердечный жар - на белый снег;
За ликом, искренне любимым,
Мне чудился блаженства век!
Блаженства век... Всесильный
Боже,
Спаси её и сохрани!
Ту, что всё ближе и дороже,
С кем ночи я делю и дни.
Пусть пламя трепетного света
Не гаснет, опаляет вновь.
Да не иссякнут - дар поэта
И Свыше данная любовь!


ВЕРНИ МНЕ ЗОРИ РАННИЕ

Ноябрь, дождь, безстишие...
- Пойми меня, услышь меня!
Открой мне дверь закрытую,
Верни любовь забытую.
Ты вспомни годы вешние -
Наивные, безгрешные.
Зажги, вновь, зори ранние,
Безумные желания.
Ах, что нам снилось-грезилось!
Как наша нежность нежилась.
Как наши губы близились,
А взор - слепила искренность...
... Растаяло, развеялось,
Что грело, во что верилось.
Осталась новь унылая,
Ноябрь, дорога стылая.
Нет, не вернуть нам молодость,
Хоть вой, кричи в три голоса!..
А, может, и не нужно нам -
Ругать декабрь со стужами,
январь, февраль с метелями
И тосковать неделями?
Вглядимся в лица ближние,
Дождёмся мая с вишнями.
Декабрь, снег, безстишие.
- Поверь, прости, услышь меня!


НАДЕЖДА, ВЕРА, ЛЮБОВЬ

Я не хочу сказать, что все ответы знаю,
Да их, наверно, и нельзя все знать.
Но Русь жива, да - грешная, святая,
Такой её - любить и принимать...
...Страна крестьян - исправно хлеб растила,
Себя блюла, соседи знали честь.
Народ был сыт, почти весь мир кормила,
На стол метала гостю - всё, что есть!
Скупой сосед судил - за простоту.
Брезгливо морщился и губы поджимал.
Познать не мог души великой высоту,
Как ни старался Русь постичь, - не понимал.
В распахнутые миру настежь двери -
Не раз ломился, сея смерть и страх.
Шли нелюди, как бешеные звери,
Деревни, города ввергая в прах.
Но отходила Русь от боли и от гнева,
Отстраивалась, богатела вновь.
Жила от страдной осени до сева -
С Надеждой, Верой, пестуя Любовь.
Вот так и ныне, превзойдя недуги,
Водой с утра умывшись ключевой,
Три женщины, сестрицы и подруги,
Нас вдохновят - на жатву и на бой!


Я ВОСТОРГОВ БЫЛЫХ НЕ СТЫЖУСЬ

Я не Пушкин, но также влюблён
в Натали!
Этим сходством - наивно горжусь.
Ах, как в Августе дивные розы цвели!
Я восторгов былых не стыжусь.
Средь галактик туманных,в стылой
звёздной пыли,
Среди женщин земных - и вблизи,
и вдали,
для меня - ты одна, Натали!


СТРАСТЕЙ ПЛЕНИТЕЛЬНЫХ ИСХОД

О, маленький вишнёвый рот,
о, сладострастье винограда -
гроздей упругая награда
и лона вожделенный плод...
Ночей шальных круговорот,
Сплетенье душ, соитье плоти,
Безумство трепетных мелодий,
Зовущий стон бесстыдных нот...
О, маленький вишнёвый рот!
С изяществом игривой лани -
по грани предноябрьской рани -
Страстей пленительных исход.
Любви мучительный уход.
Судьба отсчитывает годы.
Но пусть бегут тебя невзгоды,
Люби, цвети, вишнёвый рот!


СНЕЖИНКИ ТАЮТ НА ЛАДОНИ

Морозец лёгкий, конный бег
И белозубая улыбка...
Так всё восторженно и зыбко -
Как на ладони первый снег!
Под солнцем нежится, искрясь,
Ледком подёрнувшись хрустальным,
Река... А в беге, изначально, -
Слились восторг, порыв и страсть.
Дорога, серебро подков,
И колокольцев звон пьянящий.
Огонь желанья, наст хрустящий...
Что нам - до мудрости веков!
И запах сена, хлеба, роз,
И терпкий мёд живого тела.
Калины гроздь на снеге белом.
И ночью - блеск застывших звёзд.
Всё это было... Или нет?
Умчались в снежном вихре кони.
Снежинки тают на ладони,
Метель заносит санный след...


ЗВЁЗДНОЕ МОЛЧАНИЕ

Луна над городом - таинственный фонарь;
Снег серебрится, полночь, полнолунье.
Всё также хороша она, как встарь,
Светла, таинственна, как юная колдунья.
Овал Луны напомнил мне Джоконду,
Её безсмертный просветлённый лик:
Глаза печальные - загадочны, бездонны,
А губы - улыбнулись лишь на миг.
На миг - и навсегда! - остановилось время,
Нетленностью застыло на холсте.
Что гениальность - Божий дар иль бремя?
По меркам вечности - легко ль жить красоте?!
О, Мона Лиза! О, богиня и царица!
Твой взгляд, полуулыбка и рука.
В потоке времени - мелькают судьбы, лица;
В глазах тревожных - тайна и тоска.
В пыли галактик ты - звезда отчаянья;
Кому твои - очарование и стать?!
Лишь холод Космоса, лишь
звёздное молчание.
И нет судьбы, и жизни - не отнять.
 

КАК РОЗЫ ГОРДЫЕ ЦВЕЛИ!

Ну,что сказать мне о любви -
той розе, что, увы, увяла?!
Теперь лежит она в пыли,
У основанья пьедестала.
Ей грезятся весна и плющ,
Что обвивал её любовно.
Струился цвет с дремавших кущ
И соловей страдал безмолвно.
Ах, этот терпкий аромат!
Он в воздухе царит и ныне.
А в памяти - цветущий сад,
Где нет намёка на унынье.
Наивной дерзкой красотой -
Ты страстно жаждал опьяненья!
Упрямо жил слепой мечтой,
Века - меняя на мгновенья.
И, вот, лежит цветок в пыли,
И мы спасти его не в силах.
Как розы гордые цвели! -
В руках когда-то так любимых...


ГДЕ-ТО В ЗЕЛЕНИ ЛЕСА

Знойный день за окном, и цветы на столе;
От деревьев - причудлива тень.
Май ушёл, расписавшись лучём на спине...
Воскресенье, истома и лень.
Где-то в зелени леса - пернатый солист
Трель за трелью подруге дарит.
Он от Бога - поэт, от природы - артист,
Голос чистый играет, звенит!
Колокольцем серебряным песня любви,
Без малейших усилий, окрест -
Разлетится, подхватят её соловьи,
Будет длиться святой благовест!
Как хмельной соловей твой придворный поэт -
Пленник страсти и данник любви.
Утра синь, свежесть строк и фиалок букет,
Жизнь моя, к дню рожденья, прими!


ПЕЧАЛЬ МОЮ ЛЮБОВЬЮ, РАЗГОНИ!

Торопятся, бегут, проходят дни.
Судьба спешит и ужимает сроки.
И на хвосте затейницы-сороки -
Не новости, лишь хлопоты одни.
Подруга-Осень, сжалься, не спеши,
Мне так не хочется возврата в зиму,
Мне солнце и тепло необходимы,
Бесценное тепло живой души.
До срока - закружилось вороньё.
Кудлатое, напрасно клювы точит.
Старуха-вьюга манит и пророчит,
Но не поверю в сладкое враньё.
Пусть запуржит, запутает следы,
Пусть будет весело и жутко от погони!
Нас вынесут отчаянные кони,
Спасут от одиночества, беды.
В безумной суете проходят дни.
Душа моя, позволь открыть мне сердце,
До боли, впрок, в глаза твои вглядеться,
Печаль мою - любовью, разгони!


РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

Посвящается маме,
Соколовой Надежде Андреевне.

Сила духа, надёжность и стать,
и от сердца идущий голос.
Бог мой, женщина! - мне ли не знать 
твою душу. Я кланяюсь в пояс...
Всё слилось в ней: мятежность, покорность,
рек весенний разлив, запах трав,
нежность, чувственность, скромность и гордость,
озорной, беспокойнейший нрав.
Не любить невозможно её.
Что-то в ней от берёзы, рябины...
- Баба русская, сердце моё!
Должен я тебе долгом мужчины,
долгом сына, и нет мне покоя,
и душа вечной болью полна.
Годы войн, революций, слепой чередою -
на тебе, по тебе, за волною волна.
Век двадцатый тебя не щадил.
Но, себя позабыв, ты везде
поспевала.
Драгоценный порыв и недюжинность сил
благородной души своей - мне отдавала...
Твоя песня грустна, но пресветлой печалью.
Голос твой мне так дорог и мил.
Дай, укрою тебя я  ажурною
шалью -
своих лучших стихов, что тебе посвятил!


СОЛЬ ЛЮБВИ

Свой путь земной, пройдя наполовину,
замыслил я грядущее прозреть
и подвести итоги, и успеть,
взглянув назад, вернуться на стремнину
реки времён, носящей имя Лета...
И что ж? - итог печален и суров:
я не достиг вершин и не постиг основ,
лишь вёл борьбу с собой - на грани тьмы и света...
Священный дар: две дочери, два сына.
Ах, Родина моя! - когда б ты так цвела,
как женщина, что красоту мне отдала,
не жгла б меня тогда сыновняя кручина.
Друзья!.. Откликнитесь как прежде!
Казённый дом - пристанище одних,
погост - безжалостный итог других,
а третьи - молятся иным богам, чужой надежде.
Что ж, к прошлому неравный счёт закрыт.
Судьба свистит об окончанье тайма.
Я пуст почти, но не дают мне займа,
а, значит, впереди - тернистый путь лежит.
Лишь на тебя, как прежде, уповаю.
На ту, что двадцать лет без памяти люблю,
на ту, что жизнь мне отдала свою,
о ком молюсь, о ком всегда мечтаю.
Тебе, любовь моя, я предан до конца.
Пусть жизнь нам испытания готовит.
С тобой никто, ничто меня не сломит,
ведь соль любви - дороже царского венца!..


ЖЕНЩИНУ, ОДНУ НА СВЕТЕ

Вновь кипение черёмухи,
Горький, терпкий аромат.
В небе - плазменные сполохи,
Холодеющий закат.
А в распадке, всю-то ноченьку,-
Чародеи соловьи...
- Господи, дай счастья доченьке,
А другую - вразуми.
Сыновьям даруй наследников,
Чтоб не канул в Лету род.
И спаси Россию светлую,
Русский жертвенный народ.
А себе прошу немногого
Ночкой вешней горевой:
- Дай коня, дай друга-сокола,
Да чтоб жребий был не злой.
Чтоб не жгла тоска осенняя,
На поход благослови!
Мудрости дай, вдохновения
И щепоть земной любви.
Я не жадный. Мне до времечка -
На отеческий погост.
Целовать бы внучку в темечко,
Ей веночек плесть из звёзд.
Просыпаться на рассвете,
В майских травах - мёды пить.
Женщину, одну на свете,-
Нежить и боготворить.


МОНЫ-ЛИЗЫ УЛЫБКА ЖИВАЯ

Чуть знакомая женщина мне говорит о любви,
Ненароком, изящно прическу свою поправляя.
Ветер пряди волос разметал по плечам, по груди.
Улыбнулась лукаво, власть свою надо мной проверяя.
Да, ты опытной хочешь казаться, искусной в любви.
Я, ведь, старше, и в этом тебе потакаю.
Ты чаруешь. Взывают открытые плечи твои.
Взгляд твой - море. Свой парус я в нём расправляю...
Я б - Мадонной навеки оставил тебя на холсте.
Мне бы силу Да Винчи, мне б - длань Рафаэля!
Моны-Лизы улыбка живая, в святой чистоте.
Но палитра пуста. И не спится вторую неделю.
Близкой ставшая женщина,- всё о своём, о своём:
Что устала одна, что осталась лишь вера слепая.
Я с уходом всё медлю. Но играет будильник "подъём".
А над домом кружит и зовёт перелетная стая...


ПРЕДЧУВСТВИЕ  ВЕСНЫ

И это небо в розовой пастели
и синий потемневший снег -
Пронизаны мелодией капели,
Весна спешит, и лёгок вешний бег!
Притихла в ожидании природа,
не отойдя ещё от холодов.
Весна... Но хмурит брови непогода,
и так далёк цвет солнечных садов!
Могучий лось прошествовал опушкой,
мелькнула меж сугробами лиса.
И пара воронов над ёлочной макушкой -
кружит и рвёт нещадно голоса...
О, если бы, как две большие птицы,
могли бы воспарить мы в небеса!
И крылья размахнуть, и раствориться,
скользить в безмолвии - хоть час,
хоть полчаса...
Парить высоко, мелкое прощая,
любить Россию - жизнь свою и боль.
И сердцем, и душой ей присягая,
воздать сполна - за хлеб её и соль.
   

МНЕ ЛИК ТВОЙ

"Утверждаю: лицо твоё - солнца светлее.
Утверждаю: твой стан кипариса стройней."
                Омар Хайям

Мне лик твой, сквозь годы,
Сквозь войны и мрак -
Светил как в бушующем море
маяк.
Он трепетной Богоявленной свечой -
Всегда в трудный миг возникал
предо мной.
И в том мне порукой - Хафиз
и Хайям,
Что чудный твой лик -
я лишь с жизнью отдам!


БЕЛЫЙ ТАНЕЦ

Не отпускает образ ваш меня,
Влечёт, таинственной улыбкою маня...
...Старинный Выборг хмур и седовлас.
Благословен - дождливый день, вечерний час
и свадьба - грустный предсентябрьский бал,
что свёл на миг нас и околдовал.
Там звёздный мальчик пел нам о судьбе,
о времени, о верности себе.
В дуэте с ним - как голос ваш звучал!
Я бега времени, людей не замечал.
Был "белый танец", пара фраз, порыв, стихи...
В ладонях сердце Вы как птаху - унесли.
Залог любви: в руке - горячая рука.
Я ждал. И вздрагивал от каждого звонка...
О, ожиданья беспощадный груз!
"Не терпит суеты служенье муз".
Но терпит пораженье хмурый бард.
Он жизни и любви уже не рад.
Он рад позор принять, тюрьму или суму -
Лишь за свободу сердцу своему.
Лукавый образ, не терзай меня!
И не влеки, улыбкою маня...
 


НЕБО В ЗВЁЗДАХ, ТЫ ВИДИШЬ?!

Пусть судьба, словно злая свекровь,
беспощадно итожит нам годы,
И душевные непогоды -
лютым холодом студят кровь.
- Не отчаивайся, когда
улетают последние деньги.
Это деньги всего лишь, не дети,
не друзья, это не беда.
Всё же грустно? Ну что ж, всплакни.
Небо в звёздах, ты видишь?! - повсюду...
Верь мне, снова вернутся как чудо -
безмятежные вешние дни!
Ты чиста, как чисты твои слёзы.
Ну, зачем же, зачем же опять?!
Бог дал счастье - тебя утешать
И дарить - солнце, небо и розы...


ЗВАЛА, ЦВЕЛА ОТ РАДОСТИ

Мне под дохою холодно -
Болезнь стучится в гости.
Июль - не летним холодом -
В труху ломает кости...
...Мне молодость беспечная
Сулила, обещала:
Коль жизнь, то бесконечная,
Любовь - так в три накала!
Судьба - она как женщина:
Полюбит, так полюбит!
Но, коли обесчещена,-
Закружит и погубит.
Звала, цвела от радости,
Себя всю отдавала.
А я не ведал жалости,
Считал - других не мало!
Нет, не со мной обвенчана,
Тревожащая явь и сны -
Отчаянная женщина
Из отзвеневшей той весны.
Мне холодно, не греют
Меня протуберанцы.
А девочки взрослеют,
Торопятся на танцы...


МАДОННА С ЦВЕТКОМ

Гийом Аполлинер - отточенной строкою,
Презрев условность форм, полифонию тем,
Божественные строфы - влюбленною рукою
Сложил во имя некой мадмуазель Плейден.
Прелестнице лукавой, дурачившей поэта,
Обязаны мы чуду блистательнейших строк.
Хоть мучила его, спасибо ей за это -
От прозы жизни быстро бы -
любви увял цветок.
Замужняя матрона, хоть мать, но
не мадонна,
И на руках прелестных - любви греховной плод.
Вильгельм подвиг Гийома - создать шедевр, икону.
А будь нежней Анни - продлил бы свой он род!


ПОКЛОН ДО ЗЕМЛИ ВАМ!

Да, подлое время, чем дальше,
тем хуже:
Терзают болезни и тело, и душу.
Что со страной - не понимаем;
Терпим, молчим и вымираем...
Стрессы и войны, "реформы" от
чёрта.
Детские души уносят аборты.
Режут, кромсают гениев -
Улановых, Есениных...
- Бабоньки, вы - православные,
всё же!
Спасайте Россию, без вас мы
не сможем.
Жизнь, Богом данную, не убивайте.
Через страданье, с любовью, -
рожайте!
В ножки вам кланяюсь за мужиков,
Дарите нам дочек, рожайте сынков.
Сгинуло столько безвинно народа!
Бродит в потёмках наша свобода.
Но мы устоим перед дьявольской стаей,
Как предки не раз пред врагом устояли.
И внуки, быть может, не проклянут
И доброю памятью нас помянут.
Но, чтоб они были,- вы не
уставайте,
Терпите, страдайте, но всё же - рожайте!
Поклон до земли вам - основе основ.
Дарите Руси - дочерей и сынов!


ГОДЫ, РАЗОЧАРОВАНЬЯ

"Прекрасно в нас влюбленное вино,
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва намучившись, нам насладиться."
.                Н. Гумилев

Ах, какое наслажденье -
Перечитывать былое:
Дневники, стихотворенья,
Предисловья, послесловья.
Мысли, чувства, ожиданья;
Что сбылось, о чем мечталось?!
Годы, разочарованья,
К прошлому - любовь и жалость.
И тоска о том, что вместе
Не увидеть двух поэтов -
Страсти данников и чести,
Не дождаться их приветов.
Не проникнуть в тайны дружеств,
Обольстительных снадобий.
Не постичь сплетений судеб,
Горечь губ, тщету надгробий...
Ах, какое заблужденье -
Перелистывать былое,
В прошлом черпать вдохновенье,
Мучиться чужой любовью.


СВЕТЛО-РУСЫЕ ГОЛОВУШКИ МОИ

Ах, сыны мои, сыночки,
ах, сыны!
Больше года вас не видел
с той весны,
С той поры, когда встречали
журавлей, зори, нет которых
краше и светлей.
Больше года - ни свиданья,
ни строки...
Ах, примерные мои ученики!
Неужели нет ни капельки
тоски,
чтоб бумаге передать с теплом
руки?!
Как живётся вам, как можется,
друзья,
крутолобые барашки - сыновья?
Светло-русые головушки мои.
У реки поют ли ночью соловьи?
Обо многом надо вас бы
расспросить.
Только давит слева - трудно
говорить...


ДАЙ ВАМ БОГ!

Верочка так верила,
Наденька надеялась,
а Любушка любила.
Было или не было,
снилось иль привиделось?!
Было, сёстры, было...
- Так, скажите милые,
Мне ответьте нежные,
сёстры, счастье есть?
- Есть покой, есть воля,
есть за лесом поле,
а там - булат и честь!
Наденька так верила,
Любушка надеялась,
а Верочка любила.
Лебедя, да белого...
Как они осмелились!
Ах, как жизнь постыла.
- На коня буланого
резвого могучего,
милый брат, садись,
И с врагом поганым
за слезу горючую
ты в бою сразись!
Вышел братец во поле,
сел в седло наборное,
конь почуял плеть.
Рвался в небо соколом
да за татем-коршуном,
принял раны, смерть...
Любушка так верила,
Верочка надеялась,
а Наденька любила.
Так судьба коверкала,
походя, посмеиваясь,
молодость сгубила.
Сёстры мои смелые,
гордые и верные -
Все храмы на крови.
Дай вам Бог надежды,
стойкости и силы,
Веры и любви!


У РОДНИКА ДВЕ СТАРЫЕ БЕРЁЗЫ

Медовый Спас одарит медовухой,
А яблочный - любовью опьянит.
Давно лишён и голоса, и слуха,
Но вновь запеть мне музыка велит.
Та музыка, что неуёмной птахой
Приказывает взяться за перо,
Стучит в груди, щебечет под рубахой,
Зовёт печальным голосом Пьеро.
Тревожный шум заштатного вокзала,
Кузнечиков бессмертный вокализ.
Ты из окна мне что-то прошептала,
Под стук колес, слегка склонившись вниз...
Медовый Спас обманет медовухой,
А яблочный - от страсти исцелит.
В малинниках – и пусто уж, и сухо.
Полно грибов. И это - отболит.
У родника - две старые берёзы,
А склон крутой, и всё возможно, вмиг.
Где рифма свежая?! Морозы, слёзы, грёзы...
Но ты не торопись сказать - старик.


И СНЯТСЯ ВНОВЬ МАЛЬЧИШЕСКИЕ СНЫ

Что есть поэзия, что вам - в стихах?!
Когда болит натруженное тело,
Когда душа едва не отлетела,
И всё земное - суета и прах.
Что вам поэзия? Когда тоска и страх
Охватывает существо поэта.
И песня лучшая давно пропета,
И нет надежды в вянущих чертах.
Пора смирять желанья, разум, плоть,
Чинить сюртук, дровишки впрок колоть,
Не поддаваться проискам Весны.
Но протестует всё в душе моей,
И снятся вновь мальчишеские сны,
И жду любви, как небо - журавлей...


ПУСТЬ КОСТЁР ГОРИТ!

Ну, и будет: разобрался, что почём.
Мерял свет ногами, мир познать хотел.
Было в жизни больно, горячо.
Гнал коней, спешил, да не успел.
Не пройти повторно пройденной тропой.
Слишком крепки - задним мы умом.
И стоит бокал давно пустой.
Что ж грустить напрасно?! - вновь нальём!
От глотка зелёного вина
Станет веселей, а если нет - прости.
Жизнь и боль моя, моя вина,
Улыбнись сквозь слёзы, не грусти!
Пахнет прелью лес, промозгло и темно,
Воздух влагой напоён и недвижим.
А ведь было солнечно не так давно,
И казалось, что весь мир - лишь нам двоим.
Холодно. Согреемся вином
И любовью. Пусть костёр горит!
Хоть и осень, но ведь мы - вдвоём.
И звездою - нежность в ночь летит...


ВНОВЬ АВГУСТ, ВНОВЬ ДУША ЧИСТА

По глади чистого листа
Скользит мой карандаш.
Вновь Август, вновь душа чиста,
Я вновь влюблен, я - Ваш.
Промчались годы с ветерком,
Как стая быстрых птиц.
И вот уж тянет холодком
От перемены лиц...
Ещё не слышен шум кулис,
И с Вами мы на сцене,
Где нищета. И блеск актрис.
Где слёзы, крики: "Браво", "Бис"! -
На первой перемене.
Где шут играет короля.
А тот - дурак набитый.
Где что ни взгляд - то три рубля.
За "тридцать..." - годы у руля,
С продажной жалкой свитой.
А так - всё очень хорошо!
Судьба грозит мне палкой.
Я вновь влюблен, почти смешон,
Но Вам меня не жалко.
Не знаю, буду ли прощён?
Завязли мы у цели.
Рванем ещё?! - курок взведён,
И нервы - на пределе.
Пошёл быстрей, вперед, нажми -
На горку, под уклон...
В висках стучит. К исходу дни.
Но длится марафон...


ЗРЕЛОЙ ОСЕНИ ЗОЛОТО

Я сегодня пройду,
я пройду, пока не поздно,
между робких осин,
меж тоскующих берез,
чтоб впитать,
чтоб увидеть успеть -
зрелой осени золото
и червлёную медь.
Я не знаю зачем,
я не ведаю - откуда
эта сладостная боль,
это раненое чудо:
отзвук давней любви,
дрожь, бессвязная речь.
- Осень, дай о весне -
мне, хоть, память сберечь!
Пусть наивно, я вернусь -
через годы, небо в звёздах,
да, не ново, но бесспорно:
и любить и жить не поздно
никогда!
- Боже, дай нам успеть -
выпить золото осени
и октябрьскую медь!..


ОСЕННИЙ ВЕТЕР

Приходит осень, как ни грустно, как ни странно;
И дождь в стекло стучит то форте, то пиано.
И колобродит за окном - плечист и светел,
Поёт и кружит вальс-Бостон бродяга-ветер.
А листья жёлтые летят, прощаясь с летом,
И невпопад - кричим им вслед с тобой дуэтом.
В безумном дерзком фуэте спешим забыться,
Как хорошо нам в высоте с тобой кружиться!
Нас разметает, как листву, под вальса звуки,
И упадём лицом в траву, раскинув руки...
И будет вновь, во всей красе,- плечист и светел,
Кружить, развеяв страхи все, бродяга-ветер.
Проходит осень, как ни грустно, как ни странно.
Колючий снег в окно летит на фортепьяно;
По чутким клавишам скользит - пречист и светел,
Всё о весне, всё о любви поёт нам ветер...
      

ВЕЩИЙ НОЯБРЬ

Вот, и вещий Ноябрь,
снегопад и волшебница-осень -
переходит неслышно порог,
за которым - зима.
И уносит листы золотые,
куда-то уносит,
заполняя надеждой на счастье
свои закрома.
Седовласый Ноябрь - чудо,
в вальсе скользящих снежинок.
Право видеть и знать
сумасшедший безжалостный мир -
подарила судьба мне,
вместе с ворохом бед и ошибок,
с чутким сердцем поэта -
Небесный клавир.
Наши годы летят,
как осенние жухлые листья,
забирая с собой - свежесть чувств,
красоту и мечты,
оставляя в итоге - погосты, кресты,
обелиски,
стон из бездны глухой
или взгляд со святой высоты...
Вот, и вещий Ноябрь мне волхвует,
и поздняя осень -
нам пророчит разлуку,
о прошлом скорбя,
и уносит листы золотые,
куда-то уносит,
наполняя несбывшимся счастьем
свои короба...
   

НЕБО В РОЗОВОЙ ПАСТЕЛИ

И это небо в розовой пастели,
и синий потемневший снег -
пронизаны мелодией капели,
весна спешит, и лёгок вешний бег!
Притихла в ожидании природа,
не отойдя ещё от холодов.
Весна. Но хмурит брови непогода.
И так далёк цвет солнечных садов.
Могучий лось прошествовал опушкой,
Мелькнула меж сугробами лиса.
И пара Воронов - над ёлочной макушкой -
кружит и рвёт безбожно голоса.
О, если бы, как две большие птицы, -
могли взлететь с тобой мы в небеса!
И крылья размахнуть, и раствориться,
скользить в безмолвии, хоть час,
хоть полчаса.
Парить высоко, мелкое прощая,
Любить Россию - жизнь свою и боль.
И сердцем, и душой - ей присягая,
воздать сполна - за хлеб её и соль.


БЛЕСНЁТ ЕЩЁ РАССВЕТНАЯ ЗАРЯ

Светлой памяти отца
Майсова Владимира Ивановича

Светила радость и томила грусть,
И отмечали, и смотрели нежно -
Сестрёнки: Люба, Верочка, Надежда -
Вослед, и ждали, ждали, что вернусь.
С истёртым посохом, хлебнув тоски чужбин,
Отягощённый опытом ошибок
И ранами от беспощадных сшибок,
Вернулся я домой - Отчизны блудный сын.
И что же я нашёл в краю родном?!
Дом разорён, отец лежит в могиле.
Любаша, Вера, Наденька - забыли
О прошлом, о мечтах, живут единым днём.
И, всё же, у порога, у крыльца,
Я на колени стал и до земли склонился.
И долго, долго истово молился -
За Любу, Веру, Наденьку, Отца...
Наш час придёт, Судьба откроет двери.
Не может быть, чтоб жизнь пропала зря!
Блеснёт еще рассветная заря
И оправдает - опыт и потери.
Ах, сёстры милые! Я верил, что вернусь,
Я на чужбине нашей встречей жил,
Я так страдал, я так домой спешил!
Но внемлют мне - Печаль, Тоска и Грусть...


ИСКРА БОЖЬЕГО ДАРА

Мне когда-то в подарок 
обронила Судьба:
Искру Божьего дара,
золотые хлеба,
Ширь просторов родимых,
белоснежность церквей,
Лица близких, любимых,
блеск дворцов, площадей,
Всю историю сложную
древней русской страны,
И мечту невозможную -
ожиданье весны,
Что сметёт наваждение,
мир очистит от зла,
Людям даст наслаждение 
честного ремесла,
Одарит златоустами,
светом праведных книг,
Благородными чувствами,
и лишит нас вериг,
Что своей тёмной тяжестью -
тянут, гнут вечно вниз,
Отравляют свет радости,
страсть низводят в каприз.
Переводят всё в центы,
в звон презренных монет,
Всё - в рубли и в проценты,
только счастья в них нет!
Счастье - жизнь наша трудная,
с честью, с совестью в лад;
Пусть, простая и скудная,
без чинов и наград,
Но с теплом и улыбками -
матери и жены,
С болью, с Верой, с ошибками
вечно юной страны.
Да, держал я в ладонях
и любовь, и детей,
Задыхался в погонях
за фантомом страстей,
Замерзал на морозе
и терялся в песках;
Плоть - мечтала о прозе,
а душа - о стихах!


ВОЗДУХ ОСЕНИ

По укрытым листвою тропинкам -
Предвечернею рощей бреду.
К соснам, клёнам, берёзам, осинкам,
Прикасаясь рукой на ходу.
Светлой осени мудрая зрелость
Дарит мне откровенье своё;
Пашням - отдых, в награду за щедрость,
А крестьянину - жизнь и жнивьё...
Словно мастер, уверенной кистью,
Разноцветье кладу на холсты:
Щедро, в золото - стылые листья,
Вязь из строк - на пустые листы.
Воздух осени пью и напиться,
Надышаться - не чаю сполна;
Но, быть может, у старой криницы, -
Терпким утром упьюсь допьяна;
Упаду спелым колосом в листья,
В яркий, осенью смётанный стог,
Утомлённый, любовью и жизнью,
И согласный на этот итог...
 
 
КАК ГРУСТЬ СВЕТЛА

Ты помнишь знойный день июля,
Где мы - на празднике любви?
Блеск глаз и свежесть поцелуя,
Плеск волн и сполохи зари.
Безумный лепет, жар объятий,
Слиянье тел, сердец, огней.
Игра теней и лунных пятен,
Шум сосен, ржание коней.
Над тёмной дремлющей рекою -
Густой предутренний туман.
Без сна - мученье над строкою,
Святой поэзии дурман.
Как грусть светла. Жизнь -
бесконечна.
Как смело юность вздор несёт!
А счастье - молодо, беспечно.
И вечность за порогом ждёт...


БОГ ДАСТ, Я ОШИБАЮСЬ, И ВСЁ ПЕРЕМЕЛЕТСЯ

Оборвав резко песню на фальшивом повторе,
Я ругаю себя и, как прежде, клянусь -
Никогда, даже самые ясные зори,
Не спрягать без нужды с горьким именем -
Русь...
Окоёмы багряные, облысевшие пажити,
Покосившихся изб и церквей костяки...
Русь Святая - каликой убогою кажется,
И такой воспевать мне её не с руки.
Бог даст, я ошибаюсь, и всё перемелется,
Обойдётся, омывшись живою рекой,
Русь однажды очнётся и как статная девица -
Мне помашет с пригорка желанной рукой...


ТЫ - ЛУЧШЕЕ СТИХОТВОРЕНЬЕ

Я говорю тебе: – Мир рухнул;
Врагами взорван отчий дом!
А ты – поёшь на новой кухне,
И вид чудесен за окном…
Моя душа дотла сгорела,
«Мотор» заводится с трудом;
А ты – свежа и загорела…
Так – четверть века, день за днём,
Я – о страданиях народа,
В бою с «масонством» мировым.
А ты – прекрасна, как природа,
Рукой разводишь чёрный дым.
Да где б я был, и что бы делал,
Когда б не знал – надёжен тыл!
Душа давно бы очерствела,
И сникли вера, страсть и пыл,
Когда бы не твоё уменье –
Хранить, выхаживать, спасать…
Ты - лучшее стихотворенье,
Что довелось мне прочитать!


А С КРЫШ - КАПЕЛЬ

Темнеет, на глазах, осевший снег.
И в воздухе беспечным мартом веет.
А вечер тих, и небосвод синеет,
И облака вершат неспешный бег.
А с крыш - капель, то слёзы льёт зима...
Спасибо ей - за белый чистый снег,
За Новый год, за сон озёр и рек,
За сказочные замки и дома!
Всему свой срок, вот, и зиме - конец,
А значит, впереди - весны начало.
Подтаял лёд у старого причала,
И петухом украсился венец -
С большим трудом отстроенного дома.
Там - плотники вонзили топоры.
Звенят задорно крики детворы.
И борется с усталостью истома...


ОСЕННИЙ ПОЖАР ЗОЛОТОЙ

Художник-Сентябрь тронул кистью осины.
Как я это время люблю!
Червонное золото в утренней сини -
восторженным взором ловлю.
Под солнцем и ветром, в тревожном смятенье, -
трепещет волнами листва.
А я одиноко стою, в восхищенье,
с трудом подбирая слова.
От дерева к дереву, в солнечной роще,
порхает пожар золотой.
Берёзы сверкают. Нельзя быть им проще,
отстать от подруг красотой!
Вот, клёны и ясень - в рубинах, да с яшмой,
Рябину влекут в хоровод.
А клин журавлей над осеннею пашней -
прощальную песню ведёт.
В ней слышится грусть: отшумевшее время
курлыкает песню свою.
Удачи тебе, перелётное племя,
до встречи в родимом краю!


ЖИТЬ В ЛЮБВИ

Сентябрь, туманы, холода, простуды.
Ах, Бабье лето, где твоё тепло?!
Где краткий миг, - миг возвращенья к чуду,
Когда душе привольно и светло?
Когда, оглядываясь в прожитые дали,
Ты видишь, что до срока сентябри,
И осени плоды, и птичьи стаи,
И вестники предзимья снегири.
По листьям, по алмазам в травах росных,
По замкнутому кругу, по кольцу,
Дай Бог, дойдя до откровений звёздных,
Вернуться снова к отчему крыльцу,
Под сень родных берёз, под шелест безмятежный
Краснеющих осин, пустеющих садов,
На круги Родины святой, святой и грешной,
И жить в любви, не зная холодов!..