Лошковый шелест

Живёт себе здоровый неврастеник,
Уже не копит, или копит в банку.
Он неопрятен, словно шизофреник,
Влюблённо ненавидит мамку.
Когда-то в школе он казался богом,
Себе казался сам невыносимым.
Прогуливал он школу на убогом
Своём диванчике, пропахшем керосином.
Читал по астрономии талмуды и лежал,
Трубу изобретал, чтоб видеть звёзды в небе.
А по ночам пришельцев с неба ждал.
Себе акулою казался в теле.
Опять дрочил, читал, дрочил, дрочил.
И издрочился весь и спрятал эхо в ухе.
Всего пугался, словно зря он жил.
И бога отыскал в своей науке,
За яйца подержал и отпустил,
И понял вдруг, что сам в большом провале.
Зачем потратил столько юных сил,
А жизнь его давно не в шоколаде.
И потянулся к сигаретке он,
К бензину, оксибутерату, спирту, -
Весь список, словно белый слон.
В галлюцинациях был часто склонен к флирту.
Когда с пяток клинических смертей
Минуло, как метла с психушкой,
Сразил с десяток жалких упырей,
И на поверхность всплыл пропахшей тушкой.
Теперь весь образованный лежит,
Но ствол его исчез из-под подушки,
Не доверяет он и не дрожит:
Он - неврастеник. Он - не для психушки!
Конечно, много тайн в его башке.
Одна из них: он выпил тёмной крови.
Но он - акула в прошлом. На толчке
Его нельзя поймать на судорожной боли.
Он изощрён и скрытен не для всех.
Четыре точки - институты с детства.
Теперь пожить, познав всю блажь утех,
Без ставки на пороки малолетства!