Ничего особенного

Андрей чиркнул спичкой и осторожно спустился мимо болотной краски, бугрящейся тектоническими разломами, по пыльным бетонным ступеням с древними бычками и пивной банкой в углу... Слёзы высохли удивительно быстро. Уже нормальные лестницы и коридоры, умылся наскоро перед раковиной в туалете. Зашёл в свою комнату медленным, лёгким, плывущим шагом. Жёлтый свет настольной лампы, направленной в сторону книжной полки, рельефно выхватывал лица парней, все читали: зачётная неделя в разгаре, а лампа верхняя лопнула неделю назад, да сходить и купить всё забывали как-то.
 – Ты где был? Странно выглядишь... На каком этаже наливают?  Слава всегда был готов подколоть, все оторвались от конспектов, оживились и заулыбались.
– Не, я так... Ходил. Развеяться надо было.
– Ничего не случилось? - Нет. Ничего особенного. Андрей разулся, бросил в угол грязную куртку, налил из чайника воды в гранёный стакан, выпил залпом, присел на застеленную фиолетовым одеялом койку, вытянулся с наслаждением и закрыл глаза. Его наполняли чувства тёплой энергии, цельности и чистоты. Перед внутренним взором – звёздная карусель. Всё это будет сделано и пройдено. Мелочи жизни. Теперь… Теперь всё будет по-другому...
________________________________________________

День как-то сразу не задался. Споткнулся о порог, и кросовок тут же стал «просить каши»,  пришлось на пары бежать в тяжёлых зимних ботинках. Не успел отскочить – и возле пешеходного окатило ледяной грязной жижей; здесь, у площади, никто тормозить не станет. Опоздал немного: тёр джинсы в туалете носовым платком, но прилично не стало - заходил и чувствовал пренебрежительные взгляды тех двух красоток из 3й группы... Фифы... Им-то чего напрягаться, с такими папашами на всём готовом...  Поклевав носом на лекциях, в столовой застал лишь капустный салат, компот и пустой суп: ни пирожков, ни тем более чебуреков уже не было... Накануне он звонил отцу и тот поставил перед фактом: сын в выходные должен быть на даче - весна, работы непочатый край... Но денег дал. У Андрея же были совсем другие планы. Прокручивая всё это в голове, не сдал зачёт - по недоразумению, ну в самом деле; перепутал варианты, да бог с ним, пересдам, не проблема, но обидно. А после пар подошёл Олег с 5 курса: – Здорово, Дрон, что-то я тебя не вижу давно, прячешься что ли? Ты мне ещё после 8 марта обещал долг отдать! Сегодня вашему потоку стипендию выдали, не придумывай.
Плечи у Андрея поникли: Олег знал, когда подойти... И сразу от стипендии осталась лишь половина. Новые кроссы растаяли в голубой весенней дымке... Да это-то ладно, не впервой, что-нибудь  придумаем... Важнее, как этот долг возник. Сразу наплыли недавние воспоминания. Нина...

Впервые он увидел её на «балу первокурсников», давно. Ничего себе, какая... Подумал и забыл. Потом на осеннем празднике в главном корпусе – она вела концерт! Платье нежного голубого цвета с блёстками, фигура олимпийской богини, лебединая шея и изящнейших линий руки... Руки-крылья. Пронзительный взгляд, полный... Жизни, радости, свободы.. Воплощение счастья.

А перед зимней сессией увидел Нину у стендов, она сначала задумчиво хмурилась, вчитываясь в расписание экзаменов, и тут же весело щебетала с подругами. Он подошёл, улыбнулся... – Привет. – Привет. – Я Андрей. Нина смотрела прямо в глаза. А он сразу утонул в них... Синие озёра, они лучились тайной какого-то небывалого чуда. – А я Нина. Мне пора. И помчалась вместе с подругами, размахивая сумкой, к выходу.

С этого момента Андрей прямо заболел: всё время думал о ней, улыбки, взоры, дыхание... Подойти было неудобно всё время: она вечно была окружена подружками, одногрупниками... Но вот как-то он нагнал её после занятий. - Привет. Хочу тебя проводить. – Пошли. Она не удивилась. - Как настроение? – Так себе. - Почему? - Хвост как у снежного барса по матанализу, а сдавать нужно было вчера, что за бред... – А у тебя есть парень? ляпнул сразу Андрей. – Ну, ты же знаешь, что ответ девушки зависит от того, кто спрашивает... Она лукаво улыбнулась. У Андрея всё похолодело внутри и прилило к лицу. Вот ты – ты кто такой? – Я будущий великий учёный, шоумен, музыкант или миллионер! – Так ты как-то определись... – Если честно, эти карьеры почти не оставляют шанса на счастливую личную жизнь, а я не готов ею жертвовать... Хотя наука меня привлекает больше. – А меня нет. Мне больше нравится менеджмент, реклама, путешествия... Психология и экономика.  – У тебя есть полчасика? Зайдём в кафе? – Я бы от ресторана не отказалась сейчас. Вот тут как раз во внутреннем дворике шикарный «Купеческий дом!» Пальчики оближешь...

Дальше «всё как в тумане», ломящийся от яств стол, дорогое вино, чек в размере его месячного бюджета, по дороге к дому Нины болтовня ни о чём: какие-то подруги, вечеринки, бутики, билеты в Турцию... Её прекрасное лицо светило, как луна сквозь этот туман, а оттенки улыбок и переливы голоса говорили гораздо больше, чем слова. И вдруг резкий окрик: – Эй, Нинок, здорово, рад видеть. Задохлик этот зачем с тобой? – Ты кто вообще? Иди, куда шёл. Нина со мной теперь. Голос Андрея звучал хрипло. - Смотри, оно ещё вякает чего-то. Зубы жмут, наверное. Трое парней в коротких куртках и спортивных штанах отделились от скамьи у соседнего подъезда... - Сашок, не заводись, это однокурсник, мы с лекций идём!.... Потом Андрей признал про себя, что они вовсе и не заводились, так, попрактиковались немного. Явно не желая причинять «телесные повреждения лёгкой либо средней тяжести», однако оставив на лице «ботана» красноречивые свидетельства его унизительного бесправия и ничтожества. – Ещё раз увижу рядом с Нинкой – шею сверну… Лежащий лицом в грязном сугробе Андрей не пошевелился. Снег был нежен…

___________________________________________

Погружённый в тягостные мысли, Андрей медленно шёл по пустой и узкой улочке без фонарей, не разбирая дороги, и свежий ледок звонко хрустел под ботинками. Из форточки нижнего этажа горланил какой-то пошлейший «Модерн токинг» очередной, слышились звон посуды и громкие голоса, рядом в окне мелькали сполохи телевизора на занавесках в мелкий цветочек...  На душе было мерзко и не хотелось ни о чём думать.

Вдруг его резко дёрнуло в сторону. Он и опомниться не успел, как получил сильный удар в левую скулу, из глаз посыпались искры. Тут же резко ударили в живот, точно в солнечное сплетение. Дыхание остановилось, он согнулся пополам. Ещё удар в челюсть снизу и сознание померкло... Очнулся в подворотне, рукав намок в луже, голова гудела. Сумки не было. А там всё: паспорт, студенческий, конспекты, телефон... И остатки стипендии. С трудом поднялся, ноги не слушались. Опираясь о стену, кое-как проковылял на улицу. Сел на скамейке, вытер лицо платком... Крови почти нет, уже хорошо. Били умело, без суеты, явно люди с опытом. Но ссадина на скуле сверлила жжением. Отделение милиции было где-то в трёх кварталах. Но сначала посмотреть, раз такие опытные, сумку выкнули скорее всего где-то недалеко. Поплёлся снова в подворотню, во двор. Обошёл, прошёл ещё – не видно. Темно. Холодно. Нужно идти. Заявить сразу надо: паспорт! Могут что угодно на него оформить...

Как он и думал, в милиции его встретили без особого энтузиазма. Долго ждал, разглядывая на стене напротив фотороботы разыскиваемых, как на подбор все уроды редкостные, прям паноптикум какой-то... А твоё фото, думаешь, здесь будет красивее? Андрей усмехнулся. Когда уже  освободится дежурный. Пока бросающий презрительные взгляды сержант, прихлёбывая горчайший, суда по всему, «нескафе», оформил заявление, пока записали показания, личные данные, подумал: ещё легко отделался. Но как жить теперь? Без документов, без денег? Без конспектов. Сколько хлопот предстоит. А как рассказать отцу? Эхх...

Когда дошёл до общаги, уже было совсем поздно. Промозглый ветер леденил тело, уставшее и нескладное, сжатые в карманах руки и втянутая в плечи голова, прерывистое дыхание. Шагал как манекен. Побитая, грязная собака... Вахтёрша покосилась на грязную куртку, бросила – Хоть бы перед сессией пить постеснялись... Что-то записала себе. До сессии ещё дожить надо.  Присел на корточки у батареи в холле на пятом, последнем этаже. В комнату идти не хотелось, надо отогреться. Тихо. Где-то медленно капает вода. В какой-то комнате негромко играет рок...   Великие баллады.

Алексею вдруг захотелось оказаться где-то в другом месте. Даже в другом теле. В другом времени. В другой жизни. Почему всё так? Неужели я всё это заслужил? Вдруг подуло откуда-то сбоку. Это выход на крышу. Он неожиданно встал, цепляясь за перила, поднялся по бетонным ступеням к железной вертикальной лестнице, уже злее взобрался по перекладинам к приоткрытому люку и откинул его, рывком выбрался наверх. Холодный, но какой-то вольный, нездешний ветер на плоской крыше, он понемногу стал раздувать тучи, и плоский, безразличный, неживой свет полной луны следил за Андреем. Всё это итог того, как я живу!? Какой я сам по себе? Ничтожный... Как Нина смотрела... Мне не на что надеяться. Только это здесь для меня и есть? Ничего больше мне не положено... Он подошёл к краю кровли, к самому низенькому в три кирпича ограждению. Как люди бросаются вниз? Движение вперёд, этот последний уже миг безвозвратности. Короткий ужас падения – и ничто... А вокруг город жил своей равнодушной к нему жизнью, огни так же будут светить, когда его не станет, когда о нём забудут.

Отчаяние и ярость охватили его целиком. Глаза резко повлажнели. Он задышал открытым ртом, кожа на шее и у корней волос налилась жжением. В голове как будто что-то взорвалось. Он вдруг набрал полную грудь холодного воздуха и закричал. – Аааа-ааааа!! Этот был ломкий и неровный, с лёгким подхрипом крик, резкий и неуверенный, но в голове посветлело. Зрение стало ясным, как никогда. Он вдохнул снова, ещё глубже, и снова закричал. Аааааа-ооооууу-эээррроооооуууааааииии!! Этот крик вышел дольше, с жалобными и одновременно напряжённо-надрывними нотами, с переходом в откровенный скулёж. Нет, нееет! Ему стало жарко, вес тела перестал ощущаться, упругое тело стремилось вверх. Андрей отошёл назад, вдохнул сколько хватило лёгких, чуть запрокинувшись, вперясь в холодную злую луну глазами, полными радостным осознанием силы.
– Ииийяааааайоооооууууэээрррряяааааааууууууууурр!!!  Торжествующий,  утверждающий право на жизнь, в нём слышны были и смех, и счастье обладания собой, и пронзительное желание слиться с невыносимо прекрасным возрождением жизни в каждом ей миге, и яростная решимость идти до конца; протяжный крик, казалось, длился вечность... У Андрея заложило уши, а сразу после - оглушительная тишина космоса внутри... Как пьяный, он огляделся вокруг, огни плыли, словно отражения в спокойной, но неутомимой реке. Слёзы вытирать не стал рукавом – грязь... Здесь нечего больше делать. 


Через несколько дней он услышал «краем уха», что в районе общежитий на крыше видели будто оборотня, чьи леденящие душу вопли парализуют ужасом и лишают сна. Андрей же спал отлично, сна ему не хватало: тренировки в клубе единоборств, ночные часы за конспектами и учебниками, нужно было готовиться к сессии.