Ботинки Чайковского. Подслушано в оркестре

Перед началом концерта в БЗК.
Один оркестрант - другому:

- Чего такой грустный? Отыграем - и в Дом композиторов! Там, братец ты мой, та-а-кой буфет - сказка!

- Кто ж нас, убогих, пустит...

- А у меня там схвачено. Лику Добровольскую помнишь? Альтистку? На курс младше? Мы с ней одно время... ну, тесно общались.

- А, припоминаю. Это же она всё на композиторский порывалась? Мол, альтисты - это неудавшиеся скрипачи. Обидно, но... правда. И что?

- Так - представь? - перевелась. Хотя только на музыковедческий, но всё равно. Альт в Москву-реку бросила, прямо в футляре, с Большого Каменного. И ноты - веером.

- Даа... Завидую! Впрочем, музыковеды - это неудавшиеся композиторы... От судьбы не уйдёшь!

- Уйдёшь - не уйдёшь, но... она теперь администратор в Доме композиторов!

- О, Господи... Неисповедимы пути твои в музыке!

- Случайно столнулись в Столешниках, вот сюрприз. Наговорились, такие воспоминания... Про композиторов рассказывала - жесть, это надо услышать!

- Слушай, а мы успеем? Наш-то, наш - как темпы-то в последнее время стал растягивать? Совсем плох?

- Сорок лет издевается над оркестром, бессменно. Говорят, вчера с дирижёрского пульта едва не упал - концертмейстер успел подхватить, кинулся, скрипку свою, по-ходу, разбил. Ведут его под руки, чуть ли не несут, а он всё своё: "Фальшиво! Форшлаги зажевали! Вы что себе позволяете? Это Чайковский!", и палочкой в морды им тычет. Господи, хоть бы концерт, что-ли, отменили. Смотри, уже двадцать минут ждём. А может, он - того? Отъехал? А что, я с удовольствием приду... убедиться, так сказать.

- Все придут - убедиться. Только...

- Что?

- У них здесь уже приглашённый дирижёр крутится, Марк Вендельмейзер такой. Знаешь его? Что говорят? Педант? Пофигист?

- Садист, вампир. Довелось как-то под ним один сезон, года два назад. В Доме музыки репетировали. Буквально - до посинения. Знаешь, что он первое нам сказал, взгромоздившись за пульт? Мол, те немногие из вас, кто всё ещё любит музыку, после моих репетиций её возненавидят. Так и было. Я-то, правда, музыку и так с детства ненавижу.

- Взаимно...

- И про Марка этого ещё такое рассказывали - что верит, мол, в магию вещей и поэтому ездит по всему миру в поисках неких личных атрибутов, которые сделают великим любого музыканта. Если, конечно, знать, как с ними обращаться.

- Мистика, хотя... всё искусство сплошная мистика. Слышал я что-то подобное - Лика тогда очень увлекалась разными такими историями. Дай бог памяти... А, вот: перфокарты Баха, механические рояли Листа, резонанс Лефевра... вообще жуть.

- Тоже слышал эту страшилку от одного пианиста. Неужели такое возможно?

- Чёрт разберёт этих пианистов. Но вот проклятие девятой по счёту симфонии, после которой композиторы умирают, а их карма переходит через личные вещи - факт. Парик Баха, сюртук Моцарта, манишка Бетховена, берет Вагнера... Это как Копьё Лонгина, или Святой Грааль, или как мощи святых - работает, и есть тому масса свидетельств. Лика раскопала: все, кто в разное время сумел воспользоваться личными вещами великих композиторов в момент публичного исполнения их симфоний, вскоре сами стали если не великими, то уж всемирно известными, даже если это никоим образом заранее и не усматривалось. Карма действует через личные вещи - Лика утверждала, что это неоспоримый факт.

- А наш-то? Тоже всемирно известен, гад. Но что-то ни парика Баха, ни манишки Бетховена я на нём не приметил?

- Ну и что - может, у него в кармане бумажник Мендельсона? Не зря же изъездил всю антикварную Европу?

- На похоронах узнаем... О, смотри, смотри - выходят. Всё-таки Вендельмейзер... Вот уж пижон! Слушай, слушай - вспомнил: ведь это про него же тогда и говорили, что он, веря в атрибуты великих, сумел-таки ухватить на каком-то закрытом аукционе парадные ботинки - представь! - самого Чайковского! Которые тот якобы привёз из Байройта с премьеры "Гибели богов". Чуть ли не подарок Вагнера, потому что Чайковский хранил их потом, как реликвию, а надевал, по слухам, всего лишь один раз, на какое-то торжественное событие. А мы как раз сегодня даём юбилейную Шестую, и Вендельмейзер, вот ловкач - ты только глянь, глянь, весь светится от удачи - он точно в них!

- Ботинки Чайковского? Те самые?

- Новые, лаковые, и фасон такой - особенный. Точно, те самые! А что?

- Так как раз в этих ботинках - Лика нашла в "Санкт-Петербургских ведомостях" - Чайковского и хоронили! Вот уж точно - надевал только один раз на торжественное событие. И с Вагнером, кстати, он не встречался.

- Правда? Нет, правда? Ну, Вендель... Удачи!

- Кстати, шесть - это перевёрнутое девять. Инферно! Так что похуже будет, чем просто девятая. Чайковский-то знает!

- Ох, Петр Ильич - не подведи!

- Ого! Смотри, смотри - упал! С затакта! Кинулись! Уносят!!! Карма рулит! Вот тебе и ботинки...

Объявляют: Концерт отменяется. Дирижёр Марк Вендельмейзер скончался. Всем спасибо и до новых встреч!

ЗАНАВЕС.