Mutter

Ой, на погонах гонят тьму.
Азбука Морзе, мороза и *бу.
На каждодневной щелкоде сна
Вырезаются из слоя, боже любимый,
Слова.
Я не вешаюсь, ибо не плачу.
Я не плачу, ибо биоактивист.
Я экономлю воду в масле
И выбираю апостольский жир.
На меня в бутылку выбирали
Автоматы перегара «Пять озер».
Я лапал их с***ки амфибрахием
И хореем к**ал на капот.
Из меня лица славянские,
Из меня боль православная,
Из меня черви кровавые,
Из меня выкидыш тьмы.
Аллелуйя подарены,
Але, оп, сыкуны.
Я на месте, раздавленный,
Тараканий целую хитин.

Между сроков, строчек е**ных,
Пароход Николаевич Бек.
Он как окалина важничает,
Как Булгаков морозится в бег.
Поцелую, люблю, провожаю
И всегда заклинаю в след.
Ты так маленький, исхудаленький,
Рискуешь ворваться в бег.
Метро лап крысиных
И монтировка закона дня.
Я выплакал тебя с керосином
И обрек тебя зажигать.
Да, ты женщина правдивая,
Сызмальства сыпешь соками нехриста, севичи из головы пса.
Я целую кости без бремени,
Я царь, царица тебя.
Я не вынужден, создан и весело
Молочу октябрьский снег.
Революция в доме повесилась.
Рыгает Ленин на мне.
Как ублюдочны истины времени,
Так морочит голгофа любви.
Я был человеком — повесился.
Я был Иудой — убит.