Ткач судеб

Глаза ослепшие глядели
Туда, где толпы всё гудели:
«О, дай мне тканей! А мне — платье!
Рубашку сшей и мне, и братьям!..»

Она молчала, отвернувшись,
Рукою нитей лишь коснувшись:
«Не буду шить я тем, кто чёрствый.
Моё призванье — не потворствуй!

Мои же нити тонко слышат
И судьбы мира лишь колышат:
О вас сказали мне давно,
И как в душе у вас темно».

И отвернула лик толпа,
Что так слепа и так глупа,
И, молча, лишь ушли, поникнув,
Словам Ткачихи тихо вникнув.

Но сердце жгло зло в оскорблении:
«Её поставим на колени!
Словам её с рук не сойти —
Не будет больше ей пути!»

Найдя средь золота в купальнях,
Сидела Ткач вся в ожиданьях:
«Ах, вы пришли. Я так и знала,
Мне нить судьбы уже сказала...

Меня винили в бессердечии,
А губят руки — человечьи.
Но раз хотите — дело ваше.
Моя судьба — забыться в чаше».

И с тихим звоном растворилась,
Рассветом золота омылась,
И тем, кому казалась чёрствой,
Её кончина — крах позёрства.