Разговор с демоном

— В паутине бесконечных интриг и сплетен
Порой так важно остаться человеком.
Кто же паук, который плетёт эти сети?
— К чёрту пауков! Я владею тут склепом.

— Опять этот цирк от повзрослевших детишек,
Цепляющихся мёртвой хваткой за "взрослость".
Для вас она что, коль не будет с*сек - п*сек?
— Выбор, что заливать в ротовую полость.

И эти слова о порядке и смыслах
На деле приятный, но пустой звук.
Все лучшие люди давно уж в архивах.
Про честность мы слышим от лживых с*к.

Люди не любят, когда их критикуют.
У них своя правда. По ней пусть живут.
Зачем исправлять? Пусть под дудку танцуют.
Власти секрет - сказать, что с ними "всё гуд".

Ты можешь и дальше говорить про порочность
Весь мир обозлить, чтоб он следил за тобой.
Тогда узником станешь собственных правил.
Если их не нарушишь, то будешь святой.

Но что значит "святость" в век атеизма?
Как много изменится с твоей смертью душ?
Б**дство для них синоним нигилизма
И далеко не святые срывают куш.

— Всё сводится снова к монетам и с*ксу.
Размыты понятия чести, добра...
— Пусть гонит сам себя скот в свою клетку.
Им нужен друг, а не суровый судья.

Друг, что поддержит дрянную натуру
И не осудит за распущенный нрав,
Ты, Озермас, не тот, кто терпим к блуду
И глупо гласить, что я в этом не прав.

Я тот, кто способен творить злые вещи,
Которые ты бы сделать не смог.
Я тот, пред которым ты в страхе трепещешь,
Но я же из ямы тебя извлёк.

Я помню тот день, когда все отвернулись
Помню, как после месяцами страдал,
Вечер, когда створы окна распахнулись,
Когда ты чуть Богу себя не отдал.

Не уж то забыл ты те ощущения,
Когда с высоты смотришь на тротуар,
Когда на**й не нужен и забыт всеми
И во всех сферах жизни полный провал?

Вспомни тот миг, когда прыжок неизбежен,
Когда чёртов мир шлёт тебя на убой.
Я тогда появился, с тобою был нежен
И в бренной душе был посеян покой.

Помнишь какое я дал тебе слово?
— "Лишь только со мной ты достигнешь всего".
— И мы достигали, ломая любого,
Кто верил, что с нами сражаться легко.

Но ты испугался за свою совесть.
Ты струсил, свалив все грехи на меня.
Однако, отведав людскую порочность,
Винить начинаешь всё чаще себя.

Пойми, что я зло, что нужно обоим,
Но мир до пепла не буду сжигать.
В нём многое можно руками построить
Людей, которых хочу возглавлять.

Можешь представить на что же способны
Мой жёсткий нрав и твоя эмпатичность?
Мы этим зверям не будем подобны,
Но спрячем за маской эту циничность.

Я дам миру то чего он так он хочет.
Не ради разврата, а ради себя.
Закончим ли мы, наконец, сей очерк?
Заключим договор, его кровью скрепя?