Кровь на Кинжале

Проклятый край, где скалы режут небо,
Где Терек воет, как голодный зверь.
Я сослан сюда волей и судьбою,
И в райский ад мне отворили дверь.
Свинцовый дождь стучит по эполетам,
В ущельях эхом мечется "Аллах!"
Я здесь поэт с кровавым пистолетом,
И муза моя – первобытный страх!

Смола кипит в обугленных аулах,
И ветер носит пепел и тоску.
В глазах врага, угрюмых и суровых,
Я вижу смерть, прижатую к виску!

КРОВЬ НА КИНЖАЛЕ! – Сталь поет и плачет!
СМЕРТЬ НА СКАЛЕ! – Никто не видит слез!
ДУША ВО МГЛЕ! – Что моя жизнь значит?!
Средь этих гор, пропитанных грозой!
КАВКАЗ!

Здесь честь и месть – жестокие законы,
Здесь пуля – самый праведный судья.
Я променял столичные салоны
На грязь и порох, где сгораю я.
Мне снится бал, огни и смех прекрасный,
Но будит крик – гортанный, дикий крик.
И демон мой, холодный и бесстрастный,
Шлифует рифмой мой каленый штык!

Скала молчит, свидетель преступлений,
Орел парит над грудою костей.
Я – чужестранец в мире сновидений,
Игрушка рока, пленник злых страстей!

КРОВЬ НА КИНЖАЛЕ! – Сталь поет и плачет!
СМЕРТЬ НА СКАЛЕ! – Никто не видит слез!
ДУША ВО МГЛЕ! – Что моя жизнь значит?!
Средь этих гор, пропитанных грозой!
КАВКАЗ!

Под небом юга, в вечной тишине,
Лежат тела, забытые в войне.
Герой и враг, сравняла их земля,
Их кости моет струями ручья.
Я видел доблесть, видел дикий нрав,
Законов горцев, кто из них был прав?
Ответа нет... лишь воронов полет...
И вечный холод, что в груди живет.
Судьба-злодейка, слепая госпожа,
Вращает лезвие стального ножа...
И я кружусь... на острие... один...
Проклятый ангел... вечный пилигрим...

Скала молчит, свидетель преступлений,
Орел парит над грудою костей.
Я – чужестранец в мире сновидений,
Игрушка рока, пленник злых страстей!

КРОВЬ НА КИНЖАЛЕ! – Сталь поет и плачет!
СМЕРТЬ НА СКАЛЕ! – Никто не видит слез!
ДУША ВО МГЛЕ! – Что моя жизнь значит?!
Средь этих гор, пропитанных грозой!
КАВКАЗ!

Кавказ... Мой крест...
Кавказ... Мой ад...
Кавказ... Возврата нет назад!
Назад...
Назад...
НАЗАД!