Филип Левин - Бессонная ночь

Апрель, и последние цветки сливы
разбросаны по черной траве
перед рассветом. Клен, липа,
больная сосна вдыхают
первые бледные проблески неба.
Железный день,
мне кажется, настанет
слепящий, свет,
взойди из чрева листьев и жар
разлей из чашек
маковых.
Клекочет пересмешник
с его насеста, ёрзает
и возвращается назад. Улитка,
очнувшись ото сна, от раковины его дрожит
и в Китай уплывает. Мой танец рук
в память о миллионе звёзд исчезнувших.

Человеку есть где голову свою приклонить.


April, and the last of the plum blossoms
scatters on the black grass
before dawn. The sycamore, the lime,
the struck pine inhale
the first pale hints of sky.
An iron day,
I think, yet it will come
dazzling, the light
rise from the belly of leaves and pour
burning from the cups
of poppies.
The mockingbird squawks
from his perch, fidgets,
and settles back. The snail, awake
for good, trembles from his shell
and sets sail for China. My hand dances
in the memory of a million vanished stars.

A man has every place to lay his head.