последний потрон

Холодный, пронизывающий ветер трепал обмундирование сержанта Иванова. Он прижался к сырой земле, чувствуя, как дрожат пальцы, сжимающие старенькую винтовку. Впереди, метрах в ста, виднелись силуэты вражеских солдат, медленно продвигающихся по выжженному полю. Их пулемет, казалось, дышал огнем, заставляя каждого бойца в его взводе думать только о том, как бы не поднять головы.

"Держитесь, ребята!" – прохрипел Иванов, пытаясь перекричать треск выстрелов. Он знал, что это их последний рубеж. Если они отступят, враг прорвется к деревне, где прятались женщины и дети. Эта мысль придавала ему сил, которых, казалось, уже не осталось.

Вдруг, рядом с ним, раздался глухой стон. Молодой боец, Петр, упал, схватившись за раненое плечо. Иванов, не раздумывая, бросился к нему. Пули свистели совсем близко, но он не обращал внимания. Он знал, что нельзя оставлять своих.

"Держись, Петр! Сейчас!" – крикнул он, пытаясь поднять парня. Но тот лишь застонал и покачал головой.

"Уходи, сержант... Спасайся сам..."

Иванов почувствовал, как внутри все сжимается. Он посмотрел на врага, потом на Петра, потом снова на врага. В его винтовке остался всего один патрон. Один шанс.

Он прицелился. Вражеский пулеметчик, видимо, почувствовал, что наступает момент для решающего рывка. Он поднялся, готовясь открыть огонь. Иванов нажал на спусковой крючок.

Выстрел.

Пуля, выпущенная с отчаянием и яростью, нашла свою цель. Пулемет замолчал. Наступила короткая, звенящая тишина, нарушаемая лишь стонами раненых и далеким гулом артиллерии.

Иванов опустил винтовку. Он знал, что это не конец. Впереди еще много боев. Но сейчас, в этот момент, он сделал все, что мог. Он защитил своих. Он дал им шанс. И этого было достаточно.

Он снова посмотрел на Петра. "Мы справимся, парень. Вместе справимся."

И, несмотря на усталость и боль, в его глазах зажегся огонек надежды. Надежды на победу