Гордый Вавилон

Надменный город,гордость Междуречья!
Где зиккураты подпирали свод,
Где в роскоши текли людские речи,
И пьяный пир вершил свой хоровод.

Стен медных несокрушимая ограда,
Сады Семирамиды, как венец,
Казалось, не коснётся их прохлада,
И власти их немыслимый конец.

На троне злат, в пурпурной багрянице,
Царь Валтасар, наследник гордецов,
Смеялся, поднимая в веренице
Священные сосуды праотцов.

Он пил вино из чаш Иерусалима,
Хулу бросал на праведных богов,
И тень судьбы, нема и незрима,
Уже легла у царских подлецов.

Но смолкли арфы, замерли кимвалы,
И страх сковал весёлую толпу,
Когда персты, как призраки из мглы,
Начертали на камне сатану.

Не человек – рука из ниоткуда
Скользила по извёстке, как кинжал,
И огненные знаки злого чуда
Читал оцепеневший Валтасар.

«МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН» –
Пророчество, что не дано понять.
И мудрецов, и магов – всех до сына
Созвал тиран, чтоб тайну разгадать.

Но тщетно всё. Лишь пленный иудей,
Чей дух был светел, а душа чиста,
Прочёл в словах конец надменных дней,
И гибель, что у самого дворца.

«Твоё исчислено, о царь, правленье,
Ты взвешен был и найден слишком лёгким.
Разделено великое владенье
Мидянам, персам – воинам жестоким».

И в эту ночь, когда хмельные слуги
Ещё несли вино на царский стол,
Враг по иссохшей заводи Евфрата
Беззвучной тенью в город их вошёл.

Не грянул бой, не затрубили трубы,
Не рухнули под тараном врата.
Кинжал вонзился в царские палаты,
И кровь впитала вмиг позолота.

Проснулся город – но уже рабом,
Безвольным пленником чужой руки.
И пал великий, гордый Вавилон,
Развеян прахом у сухой реки.

И лишь пустынный ветер в тех руинах
Поёт о славе, канувшей во тьму,
О дерзком вызове на пирах длинных
И о руке, писавшей наяву…..