Санкции

Как конкистадор в панцире железном,
Что чертит карту на сырой земле,
Так сильный мир, над роковою бездной,
Диктует волю слабым, кто на дне.

Он шлет проклятья, сидя на престоле,
Тому, кто дерзко выступил вперед,
Как на Мегару, в эллинской неволе,
Афина гнала свой трехрядный флот.

Вот Рим, влекомый призраком Энея,
В песках Ливийских ищет свой венец,
Вот Токио, в гордыне цепенея, –
Им всем несет опалу судия-творец.

На Юг Африканский, где буры и зулусы,
Надменный Лондон свой наводит суд.
На Вавилон (где ныне – только трусы)
Летят ракеты, кары злой сосуд.

Вот Сербии камней здесь бастионы
Под небом, рваным от стальных комет.
Вот Север наш, – ему куют препоны,
Чтоб он забыл сияние побед.

Но... вспомним Тонкин. Желтые долины.
Бамбук Вьетнама в огне и фосфорный туман.
Кто осудил те легионы, те дружины,
Что смерть несли, презрев седой Коран?

Когда ж летел без спроса, без мандата,
Над древним Белградом карающий свинец,
Кто крикнул «Нет!» Америке и НАТО?
Молчал в изгнанье сумрачный истец.

Как встарь, ведомые судьбою,
Глядят на мир «Владыки Дня».
Их легионы – кличет к бою
Афганских гор седая мгла.

Лишь гул в ООН, как в храме сонном,
Звучит упреком, – но не в счет.
Кто чтит устав, тот – побежденным,
Кто пишет сам – тот меч кует.

Вот Триполи. Пески. Руины.
И снова – Галл, и снова – Бритт,
Сыны Латинской котловины
Летят вершить свой суд. Горит

Земля под ними. Гнев бессилен.
Им не страшна ничья молва.
То в Мали их орлы, то в Сирии,
Везде – их право, их права!

Никто не шлет им «черной метки»,
Не кроет им торговый путь.
Бессмысленны слова-насмешки
Тому, кто держит мира грудь

В тисках своих казначейств и банков,
Кто сам – резерв, кто сам – чекан.
Его нельзя вписать в «останки»
Иных, поверженных им стран.

В том – геометрия Державы:
Кто правит ось, кто – эмитент,
Тот не подсуден для расправы,
Ему – иной здесь монумент.

Он – Цезарь. Он – над системным багом.
Ему – вершить, другим – молчать,
Пока над миром-саркофагом
Горит его одна печать.

«Доколе?» – гул стоит над бездной.
«Доколе?» – вторит темный прах.
Игра – одной рукой железной.
Вердикт – на сомкнутых устах.

Кому – венец, кому – вериги,
Всё решено. Весь спор – лишь тень
Для тех, кто пишет суть интриги,
Для «Нынешних Владык», чей день.

Но те, кто проклял их Державу, –
Их рать разрозненна, слаба.
Они не ищут общей славы,
Их цель – не общая борьба.

Кипит их сход. Но каждый – тайно –
Свой малый двор, свой трон блюдет.
В союзе – видит тень обмана,
И гибель – общую – зовет.

Им проще – врозь. Поодиночке
Платить свой униженья торг,
Чем, встав фалангой, в смертной точке,
Обрушить Юг иль взять Восток.

Их воля – дробный, мелкий бисер,
Не меч, не сжатый монолит.
И каждый – сам себе магистр,
И потому – был, будет бит.

Доколе «я» – важней, чем «мы»,
Доколе страх – сильнее гнева,
Дотоле – рабство. До зимы.
И будет падать – «Древо» к «Древу».

Так было. Так и будет. Впредь.
Пока – разъяты, – будут биты
Единой волей. Власть и смерть –
У тех, кто в замысле лишь слиты.

Что ж...

Сей дикий бред жестокий и палящий,
Как африканский полдень, как самум:
Кто сам – дракон, кто подлинно кипящий,
Тот не подвластен воле праздных дум.

Тот – капитан. Тот – вождь. Тот – зрящий.
Свои декреты пишет на броне.
Устав – для тех, кто в силе исходящий,
Кто пал и слаб на суетной земле.


17-01-2022