Дождь шмыгал носом, кутался в кашне...

Дождь шмыгал носом, кутался в кашне,
Дорогу перепрыгивал на красный,
На пасмурность напраслин, как во сне,
Луна из тучи вытопила масло.

И, в луже жаря фонаря желток,
Продрогший ветер жался у обочин,
Он сам от слёз своих насквозь промок,
За пазуху щенком пробраться хочет. 

На сухомятку аппетит паршив,
И слишком далеки блины у тёщи,
У церкви Рыб и Хлеба – ни души,
И море Галилейское не ропщет.

На Проповедь Нагорную не все
Откликнуться готовы тут покуда.
На Ярдените пусто. Но шоссе
От Тверии до Хайфы многолюдно,

У каждого здесь свой иконостас,
Над пробкой невпротык у Нагарии
И боги, и богини входят в транс –
Тут сонм молитв адептов всех религий.

Как зомби трафик, ладаном дыша,
Ползут машин сверкающих улитки,
А мой капот лунищу отражал,
Ловя из туч, промокшую до нитки.

Но вот и Хайфа! Облаком огней
Гора Кармель вплывает издалёка,
Я жму на газ, голодный, как Кощей,
Попавший на обед Ильи пророка.

Я здесь нашёл парковку для души,
На тридцать лет, почти у кромки моря,
Дорожкой лунной ранки все прошив,
На средиземность жалуясь и споря.