Геополитический казус на Бородинском поле

На поле Бородинском – шум и стресс.
Стоит Мюрат, нахмурен, как бульдозер.
А против – наш Денис, гусар-прогресс,
В доспехах из кастрюль и старых досок.

Мюрат занёс свой сабр: «Сейчас, русак!»
И им, как будто шваброю из «Ашана»,
Со свистом воздух режет – бах, бабах!
Денис по щиколотку в землю канул.
«Ну что, гусар, каков тебе приём?»
«Да норм, – ответил тот, – лишь сапоги помялись!
Зато теперь стою я на своём!»

Тут наш Денис взял саблю, глаз прищурил,
Не сабля то, а лом из гаража!
И молвил: «На, отведай-ка бордюра!»
Мюрат подумал: «Щас зароюсь, как ежа...»

Но вышло всё не так, а алогично,
И даже, я б сказал, анатомично:
Ноги по пояс скрылись в глубине…
Его же собственных французских панталон!
Земля вздохнула: «Фи, какой фасон!
Мне этот импорт не годится в почву!»

И вот стоит Мюрат, как буква «зю»,
Торчит из брюк лишь маршальский мундир.
А наш Денис ему: «Ну что, дружок, застрял?
Теперь твой зад – исторический сортир!»

И с той поры в полях тех шепчет рожь,
Как вражий зад нашёл себе пристанище,
А гиды пишут: «Вот, смотрите, мощь!
В России даже гравитация с юмором!»

Тут сам Наполеон подъехал в стремя,
Глядит в трубу, не понимая драмы:
«Мюрат, mon cher, вы что там, сеете семя?
Иль новую фигуру для панорамы?»

Мюрат мычит, краснея до ушей,
Пытаясь выдать позу за тактический маневр:
«Сир, я пускаю корни! Глубже и мощней!
Чтоб застолбить за Францией сей дивный сквер!»

Денис, устав от этого балета,
Подошел, похлопал по мундиру, как по другу:
«Ты, маршал, не волнуйся. До рассвета
Тебя тут птички примут за кормушку!»

Наполеон пожал плечом: «Ну, ладно. C'est la vie.
Оставим здесь как памятник упорству.
Пишите на табличке: "Он увяз в любви...
К земле российской". И добавьте: "По пояс"».

И армия пошла громить редут,
А бедный маршал так и оставался,
Как первый в мире овощ-самокрут,
Что в поле боя сам собой сажался.
И лишь вороны, каркая с небес,
Слагали сагу, полную отваги,
Про то, как вражий полководец влез
В свои штаны... и не нашёл дороги.