Эпоха и поэт. Поэма

Эпохи разные бывали,
Не все поэты выживали,
А многие и умирали,
А то и вовсе погибали.

И даже странно, что дожили
До наших современных лет
И «головы не сложили»
Поэты, знавшие «секрет».

А весь «секрет» лишь в том,
Что «случай» спас других поэтов,
Когда ворвался «ветер» в дом,
И вовсе нет других «секретов».

Ни Маяковский, ни Есенин,
Ни Гумилёв, ни Мандельштам,
У бога явно не просили
Оставить на их жизни «шрам».

Однако все они погибли,
А не старались просто «выжить»,
И до сих пор на их могилы
Цветы приносят старожилы.

Меня всегда интересовал вопрос:
Как люди, жившие здесь за сто лет до нас,
Переживали тот «мороз»,
Начавший сковывать в тот «час»
Страну, которая совсем недавно
Вступила в НЭП и, схоронив вождя,
Как-то невольно и спонтанно
Взялась за «оппозицию», громя
Инакомыслие внутри «элиты»,
Единства добивалась подчиненьем,
Навязыванием «монолита»,
Не вынося другого мнения.
Был аппарат репрессий и насилия,
Оттачивался он здесь ежечасно,
А «оппозиция» была бессильна,
Поскольку в этом не участвовала.
Внутри элиты выделилась группа,
Ряды которой укреплялись и росли,
И было бы тогда настолько глупо
Против неё поставит слабые «ростки»
Той «демократии» внутрипартийной,
Что зарождалась, но при «диктатуре»,
И ничего они не гарантировали,
И подвергались все цензуре.
Ни Троцкий, ни Бухарин, ни Зиновьев
Не пользовались поддержкой «масс»,
Которая бы им позволила
Возглавить в тот момент рабочий класс.
И «сдулась» оппозиция тогда,
Попав в число «врагов народа»,
И стала лишь носителем клейма,
И «материалом для развода».


Ахматова и Пастернак,
Высоцкий и Окуджава
Не кланялись тем властям,
Что их частенько унижали.

Они всю жизнь стихи писали,
Не зная в этом перерывов,
И для того, чтоб их читали,
И чтобы не были забыты.

Перечислять имён не буду,
Их перечислить невозможно,
Подобно хрупкому сосуду,
Нести их нужно осторожно.

Ведь в том сосуде сохранилась
Большая вечная культура,
И, если б «ваза» та разбилась,
Осталась бы литература

Другого качества и свойства,
Без этих всех «больших имён»,
И не имела б она сходства
С поэзией других времён.


Родился осенью Есенин*,
Когда все клёны зажелтели,
130 лет прошло с тех пор.
Россия вышла на простор,
Начался «бум», и перспективы
В то время явно появились.
С началом нового столетья –
Обычные «лихолетья»:
И революции, и войны,
Что пробудили «дух разбойный».
Сергей Есенин стал поэтом,
И от «лирических куплетов»
Он быстро перешёл к трагизму,
Обрёл он новую «харизму».
Прожив всего-то тридцать лет,
Стяжал он имя как поэт.
Есенин осенью родился,
На Зинаиде Райх женился,
Потом он мужем стал Дункан,
Поскольку был он «хулиган».
Сто лет назад, зимой суровой
Уже все шли за его гробом.
Погиб поэт довольно странно,
Хотя и был он «хулиганом».
Он был лирическим поэтом,
Любил он Русь зимой и летом,
И красоту страны родной,
И осенью, и весной.
Есенина мы знаем с детства,
Один из лучших он поэтов,
И «золотом» он вписан в ряд
Поэтов славных «октябрят»**.


Нам «золотой» октябрь Марину подарил***
С фамилией столь редкой, звучной – Цветаева,
Отец её профессором московским был,
Музея знаменитого создателем****.
Мать умерла, остались две сестры,
Они с отцом прекрасно жили,
Но только лишь до той поры,
Пока большевики власть не «схватили».
С семнадцатого года начались
Все их мытарства и проблемы,
И «ветер перемен» благополучье снёс
Семьи вполне интеллигентной.
Известно почти всё о жизни той,
В огне революционном все «сгорели»,
Кто хоть чуть-чуть был неслепой
И осудил те перемены.
Марина, проскитавшись по Европе,
Вернулась вновь в Россию, но «зачем?»
Не выдержав всех испытаний, в сорок первом
Покинула наш мир совсем.
Да, так она решила. Точка,
И обсуждать не будем эту тему.
Не все написанные ею строчки
Дошли до нас затем.
Век оказался слишком сложным,
А психика её была слабей,
Чем неким «доброхотам» кажется.
Не захотела жить той жизнью «несвоей».


Бывают «гости» на планете,
Как «ангелы» на Землю прилетают,
Таким был Лермонтов*****,
Со школьных лет его все знают.
Прожив всего лишь четверть века,
Он столько написал стихов, поэм, картин,
А также прозы, посвящённой Человеку,
Что нам на двести лет хватило.
Его «Белеет парус одинокий»,
«Бородино» и «Мцыри»
Сегодня знает каждый школьник,
Мы обожаем его лирику.
Не важно, в каком веке мы живём,
И как сейчас мы боремся со «злом»,
В его поэзии себя мы узнаём
И так же мы печалимся, как он.
Как будто он с душою говорит,
Её тончайшие так струны задевает,
Особенно когда «душа болит»,
Тот разговор свободно понимает.
И красота и точность его рифм
Не оставляют равнодушным никого.
«Он – гений» – скажет нам специалист,
«Учиться надо у него».
Такие гении как гости на Земле,
Они приходят и уходят незаметно,
Но оставляют свой глубокий след,
Которого хватает на столетия.