Орлянка

Октябрь двадцать третий год,
Двенадцатый полк идет вперед.
Свинцовый дождь небо рвёт,
В грязи по пояс мы вступаем в бой.
Мы третьи сутки под огнём стоим,
И нет конца у этой злой пурги.
Орлянка. Посадки. Проклятый квадрат.
Здесь каждый метр пропитан кровью, брат.
Стволы деревьев, как скелеты, в ряд,
И тишина страшнее, чем раскат.

А над землёй кружит птичек рой,
И холод лезет в душу до костей.
Ты только, друг, прошу, не умирай,
Средь этих порванных огнём ветвей.
Снаряды воют, превращая в ад
Обычный лес, что был зелёным тут.
И те, кто с нами шёл – вперед, вперед.....
Уже домой дороги не найдут.

Разрывы слева, справа – не вздохнуть,
Земля дрожит, как будто бы жива.
Мы продолжаем этот страшный путь,
Шепча молитвы мёртвые слова.
Я видел, как в грязь упал мой брат,
Как ротный крикнул, зажимая бок...
И оборвалась с домом тонко связь,
Когда осколок ранил мой висок.

А над землёй кружит птичек рой,
И холод лезет в душу до костей.
Ты только, друг, прошу, не умирай,
Средь этих порванных огнём ветвей.
Снаряды воют, превращая в ад
Обычный лес, что был зелёным тут.
И те, кто с нами шёл – вперед, вперед.....
Уже домой дороги не найдут.

Мы зашли на ту посадку. Тишина.
Лишь ветер стонет над головой.
Какая, к чёрту, разница, цена?
Когда твой взвод остался на полях.
Я помолчу, прикрыв ладонью свет,
И дым с АКА смешается с дождём.
Нас было 40 человек...
Мы помним, братья.
И за вас живём.