Над полем клевера

над полем клевера спустилась тьма – и дым,
растеплено желание, как прежде,
себя оставить вечно молодым
и уповать на буйную надежду.

И. Бродский весь прочитан, хорошо
осознавать реальность между делом,
и проектировать оставшееся «шо!»
прохожей женщины, - угрюмой и несмелой;

писал стихи, завидуя тому,
кто с бакенбардами сидит на пьедестале -
окутан в мраморе метро – и потому
пишу теперь улыбчивое «vale»,

что говорить? Пииты не в чести.
Перевернулась жизнь: унылое в фаворе.
Я продолжаю будущность нести
не первым, к сожалению, - в миноре.

Настанет утро. Громко петухи
споют свое пре-пре-преображенье,
и внутреннее в сердце потуши,
запри абсурд в канву стихотворенья,

не знает Вечность, что такое сон,
и интегрально выражается в глубинах
пасхальной бездны в том, кто восхищен
и не порочен в признаках единых,

народ молчит, но знает, что к чему,
он понимает значимость и волю,
над полем клевера «спустилося» ему –
на новую его небесну долю.