Осенний вечер

Поздняя осень; скоро ноябрь.
Холод сырой витает в ветрах.
Свинцовые тучи небо покрыли,
Затмили лучи, всюду мрак.
Рощи увядшие стали пустыми;
С деревьев уже облетела листва,
На голых ветвях виден иней.
И лужи тонкой кромкою льда
С утра покрываются; стынет
Воздух промозглый. Тоскливо
Ветер скулит в сквозняках;
Долго, протяжно, с надрывом
Воет он... В сердце тоска
От песен его погребальных.
Дождь барабанит по окнам;
Снежинки порою мелькают
Средь капель холодных...
Лучше задёрну я шторы,
Хватит смотреть на ненастье.
Достану вино из кладовки,
Налью я в бокал Цимлянское;
Усядусь в кресло удобное,
Возле большого камина,
И буду читать свою книгу.
(Недавно роман напечатал.
Меня побранили критики
За слог, иногда невнятный.
А в целом книгу хвалили).
Выпью немного вина,
И стану роман читать...

Ярко пылает огонь
В камине моём;
В комнате очень тепло,
Тепло и светло.
Я приятный покой
Ощущаю, книгу листая;
Плавные строки читая,
Я воспаряю душой,
Лечу в прекрасные дали.
Ум мой лёгкой волной
Алкоголя слегка укачало,
Вот и несусь в полёт,-
Слог кажется плавным...
Младшая дочка моя
Снова своё фортепьяно
Мучает; звуки сюда
Доходят, такие печальные...
Кажется, в двери стучат.
Неужто кто-то нагрянул?
Опять меня отвлекают;
Нужно гостей встречать.
Внизу раздаётся шум,-
Лакеи дверь отворяют.
Кто же сюда пожаловал?
Пойду-ка я, посмотрю.

В доме богатые гости,-
Князь Воронцов с женой.
Он дорогою тростью
Звонко стучит об пол,
И громко глаголит о чём-то,
Дочек моих смешит.
Жена его - Марья Петровна
Тоже вовсю острить
Начала с моею женой.
И я подойду; долг мой,-
Терять в пустословии время...
«Заходите, мои драгоценные!
Пойдёмте скорее за стол!
Рад я чету Воронцовых
Видеть, входящими в дом!
Пир мы сейчас устроим!»
- А мы-то как рады, лорд!
Стивенсон нас угощает!
Мы ваши романы взапой
Всею семьёю читаем.
«Весьма и весьма польщён.
Пойдёмте скорее в залу.
Сейчас мы такое вино
Нальём в наши бокалы,
Что все ощутим восторг!

И вот сидим мы за столом.
Воронцовы, как всегда,
Сыплют острым юморком,-
Приправляют все блюда.
Всё у них - хи-хи, ха-ха.
Порой и похороны могут
В таких красках описать,
Что смеются все невольно.
Раньше мне по нраву были
Их курьёзные рассказы,
А ныне сильно опротивели;
Надоело мне смеяться
Над любым житейским делом.
Только пьяный я умею
Понимать такое рвенье,-
Всё на свете обсмеять.
А дочери мои аж млеют,
От них не отстаёт и мать...
Очень странная манера
Есть у этих Воронцовых.-
Говорят всегда с напевом,
А за словом будто хохот
Раздаётся постоянно;
Не поймёшь, когда серьёзно
Они что-то обсуждают,
А когда смешат... Но после
Трёх бокалов, с ними - рай,
Подходящая компания.
Сейчас, как раз, я отдыхаю,
Слушая их рассужденья...

- Господа, на сей неделе,
(Продолжает Воронцов),
Был я у сестры в именьи
По делам своим. И вот
Приметил я в оранжерее
У неё большой цветок,
Который, (это суеверье),
Раз за сорок лет цветёт.
Есть старинное поверье,-
Тот, кто цвет с него сорвёт,
Тайной силой овладеет.
И вот, цветочек этот цвёл;
Я сорвал его, и первым
Жеребец мой молодой
Прискакал, как угорелый,
Резво к финишу пришёл.
(В сей же день у нас забег,
Устраивали всем гуртом).
Сто рублей досталось мне.
А потом я стал с конём
Говорить: давай, земеля,
Я накормлю тебя овсом!
И потрепал коня по шее.
А он, тряхнувши головой,
Заржал; он понимал меня!
Мол, и так всегда крупой
Кормишь верного коня.
Посмеялся, значит, конь!
И я понял в тот же миг,
Что я звериным языком
Владею ловко; говорить,
И понимать могу легко.
Наградил меня цветок.
И теперь, впрягая тройку,
Слышу тихий шепоток
Лошадиный. И не только
Лошади со мной глаголят.
Я вчера ходил в управу,
Свиньи там визжали хором.
И на почту к этим дятлам
Петербургским заходил;
Всё стучат они, стучат там,
Барабанят в меру сил
Телеграфом окаянным.
И ещё язык баранов
Я усвоил, - говорил
С председателем палаты.
Стадо целое у них,-
Свиньи, овцы и козлы,
И упрямые бараны.
С попугаем воду лил,
Он работает редактором;
Очень он умён и мил,
Но всегда всё повторяет
За хряками; цензура там
Очень жёсткая от них,
Попугай лишь повторять
Должен, что решат они.»
- С попугаем я знаком,
(Отозвался я, смеясь).
Интересно, мы-то кто?
«Отвечаю, не смутясь.
Ты, как филин, нелюдим;
Заберёшься на чердак
И сидишь в гнезде из книг,
И ухаешь там свысока.
А дочки твои, словно сойки,
Им так хочется любви.»
- А вот с этим погодим,
Нет пока мужей достойных.
«А жена твоя - сорока.
А моя - ворона злая.
Трещат они не уставая,
Каркают неугомонно.»
«Ну а ты?» - вскричали дамы.
«Я, как рыба язь, пожалуй,-
Выпью парочку бутылок
Красного винца, и плавно
Погружусь в свою пучину.»
- А я сегодня буду карпом!
Воронцов, ух, насмешил!
Осушу бутылку залпом
И зароюсь быстро в ил,
Чтоб сорока не клевала!
Ха-ха-ха! Ух, уморил!..

Долго хохотали мы,
Вспоминая про коров
И собак сторожевых.
Очень время хорошо
В этот вечер провели.