Закат Римской Империи

И снова ночь. И ветер рвет штандарты.
Над Капитолием — лиловый дым.
Разложены пророческие карты,
И стар, и болен вековечный Рим.

В тавернах — хохот, пьяный крик легата,
И девки пляшут, оголяя стан.
А где-то там, у скифского заката,
Готовит стрелы варварский колчан.

Сенатор спит. Ему во сне виденье:
Не Цезарь входит в золоченый зал,
А человек, чьи грубые колени
Еще вчера сенатский пол лизал.

И этот раб, в чьих жилах — кровь и глина,
В чьих кулаках — веков слепая месть,
Промолвит хрипло: «Кончилась латынь.
Пришли иные. Имя им — не счесть».

На площадях — пророки и блудницы,
И легионы — сброд со всех дорог.
Им все равно, какие колесницы
Переползут отеческий порог.

Им все равно — Христу молиться в храме
Иль старым, мертвым кланяться богам.
Лишь золото блестит в дорожной драме,
Да хлещет кровь по конским сапогам.

Так рушится гранитная громада,
Подточенная похотью и сном.
И только ветер из степного ада
Свистит в пустом проеме городском.

И слышен гул... Не поступь легиона,
А дикий топот варварских коней.
И падает последняя корона
В багряный отсвет догорающих дней.