Послесловие к водевилю Женись да оглядывайся

   Главному редактору издательства "Да здравствует свободная мысль"
Эрасту Бенедиктовичу Волохуеву-Задунайскому никогда ранее не приходилось редак-
тировать бумажную продукцию типа траги-комический роман-триллер с таким
значительным обилием -- где-то около двухсот -- смачных эпиграфов. И почти в
каждом из них затрагивается безобидный слабый пол. Хотя относить всех женщин к слабому полу, к слабосильным, Эраст Бенедиктович самым категорическим образом отказывался, и с пеной у рта мог любому доказать, что это ходят необоснованные слухи относительно слабости женского пола, а скорее наоборот: гораздо чаще мужчины
оказываются бессильными засопливившимися слюнтяями-слабаками в пикантной ситуации.
Само собой разумеется, себя к такой категории мужиков Эраст не относил.
    АВ ОВО УСКВУЕ АД МАЛА! -- С яиц до яблок -- любили говорить древние римляне,
т.е., начиная с яблок, которые подавались обычно в начале обеда и, кончая фруктами, подававшимися в конце его. Однако. в нашем случае на десерт были
поданы -- пальчики оближешь -- грибочки. Они-то и наломали дров.
    А тут ещё  дивный сон этой ночью Эрасту приснился.
    Он в Аделину Никодимовну, тёщу свою, влюбился.
    Эрик, испугавшись, подушкой чуть не удавился.
    И без клятой подушки дышать было нечем --
    Под тяжёлым одеялом овечьим.

    "Всякое начало трудно!" -- говорили те же римляне. Как ни тяжко с бодуна
начинать читку творения эпистолярного жанра, но ничего не поделаешь --
такая работа! И вот, наконец, процесс съедания текста пошёл. Остаётся только сожалеть, что сосредоточиться и одновременно переваривать в голове огромное количество "жирных" эпиграфов мешало всё нарастающее урчание и улюлюкание
перевариваемого в желудке высококалорийного завтрака. Это переговаривались
между собой в откормленном момоне подосиновики и подберёзовики с  шампиньонами
и опятами, явно нагнетая революционную ситуацию с вытекающими отсюда последствиями.
     Виновницей желудочного переворота (далее именуемого "теракт") была,
несомненно, Аделина Никодимовна Оргазмова-Калогрызова, судя по затасканному
свидетельству о рождении -- Ада Ахулинампульченко (украинка), в девичестве,
до первого замужества Лина Мудакова -- неотразимая, великолепная и несравненная
тёща Эраста Бенедиктовича. Она же, после второй ходки в места, не столь отдалённые Антуанетта Ивановна Перпендикуляр. Она же, после третьей ходки,
Прасковья Илларионовна Ридидидидюева, сокращённо и ласкательно тётя Паша.
Всё её прошлое овеяно сиреневым туманом.
      Эраст Бенедиктович негодовал -- это надо же было ей, кляче ходячей моей,
так испоганить и надругаться над дарами природы: не дочистить, не домыть.
не доварить, не досолить и не дожарить. Так зато переперчить! Я тоже хорош
гусь -- вмазал с голодухи целый курган полусырых грибов чуть ли не вместе со
сковородой. А теперь сижу за редакторским столом и перевариваю не на газовой плите, а в утомлённом желудке, слушая внутри себя желудочно-громовые раскаты,
переходящие в теракт.
      И вот, наконец-то, после нескончаемо многочисленных и до тошноты
скучных эпиграфов появилось начало, с позволения сказать, водевильчика-романа.
Здесь, как говорится, без обмана.
     Но не тут-то было! Понеслась по кочкам душа в рай!
     И началось. Кальсоны и портянки собирай!
Поджелудочные толчки, усиленные внутриутробными трелями и урчаниями, оформившись
в теракт, ни на секунду не прекращаясь, сделали своё чёрное дело: Эраста
Бенедиктовича стошнило и, дико извиняюсь, сриголетило тёщиными грибочками
прямо на рукопись.
     По этой мерзопакостной причине редактируемый триллер-водевиль так и не
вышел из печати. А ведь мог за поэтику, глубину глубин и лаконичность изложения--
без эпиграфов всего-то 5 строчек -- попасть в Книгу рекордов Гиннеса.
       Аминь.