Черноморский пляж

  Утреннее море дышит ровно и спокойно, словно  ребенок уставший за целый день суеты и наконец уснувший глубоким сном. Мерно вздымается и опадает темно-бирюзовая его грудь. Мягко, сквозь дремоту, поглаживает оно несметные свои сокровища, щедро разбросанные вдоль линии прибоя напоказ. Веками полирует море свои чудесные самоцветы, убирая одному ему заметные дефекты, в стремлении  придать совершенную форму своим богатствам. Но стоит взять их в руки, как бесценные агаты  и опалы, словно по повелению сказочной антилопы, теряют свой блеск, превращаясь в черно-серые куски застывшей миллионы лет назад лавы.

  Вихры облаков, замерших над водной гладью, еще совсем недавно бело-розовые , становятся оранжево-рыжими. Первые лучики поднимающегося солнца уже бросились играть в догонялки с серебристыми стайками мальков. Отдохнувшее и посвежевшее море, угомонило вчерашнюю муть, вернуло небу вчерашний жар и с радостью принимает в прохладные объятия первых приверженцев раннего плавания. Тех самых, готовых отдать сладкие минуты рассветного  сна в жертву утренней ласке набравшегося сил моря. Говорят, что лишь раз попробовав утреннего моря, уже не сможешь получать наслаждение от другого купания.

  – Почему??? Почему я не забыл, а вы – забыли?!

  Высокий, седовласый мужчина, с ещё ослепительно белыми руками и ногами, гневно-недоумённо взирает на пару своих дам, отличающихся друг от друга лишь формой солнцезащитных очков, цветом волос, бикини и, быть может, чуть-чуть возрастом, замерших в одинаковых виновато-безучастных позах. В голосе мужчины сквозит возмущение, с нотками обречённого понимания того, что миг погружения в мир сочного блаженства откладывается на время пробежки  до номера и обратно.

  Рядом – противоположная картина. Дама, цвета очень молочного шоколада, явно достигнутого умелым сочетанием кремов «для» и «от», покровительственно-нежно смотрит на бородатого невысокого мужчину, с телом цвета слегка недоваренного рака, приговаривая:

  – Что бы ты без меня делал?..

  Пестрое лоскутное покрывало  отдыхающих постепенно натягивается на пляж, одну за другой закрывая прорехи свободных мест узорами из разноцветными купальников, полотенец и тел бело-шоколадного спектра.

  Ветерок, шныряющий по всем закоулкам, с ловкостью заправского бармена смешивает в шипучий коктейль свои подвывания, шелест волн, крики чаек, рев моторов и какофонию звуков называемую людской речью.

  – Обратите внимание на.. Шшшшууух.. Её высота составляет..Хр-р-р-р-р. Кхм... Несомненным украшением комплекса является... Коля! Немедленно выйди из воды! Строительство было начато в тысяча восемьсот..Чаф! Чаф! Чаууу!. Было затрачено... Уууи-и-и-и-иуу! С этим связана легенда, которую я расскажу вам по дороге к...

  И группа экскурсантов послушно отправляется за своим энергично жестикулирующим вожаком.

  На удалении в сто с лишним миллионов километров утренняя смена солнечных кочегаров вошла в раж, распалив топку небесного светила до белого каления. Яркие небесные струи размашисто окатывают фигуры людей, стоящих запрокинув головы и раскинув руки, словно замерших в невидимом хороводе. Это подсолнухи, стремящиеся подставить жарким лучам каждый сантиметр своего кожного покрова.

  Все прочие малодушно кучкуются в редких островках тени или безысходно бросаются в услужливо подкатывающиеся волны, фырча и постанывая от сладострастия.

  Море начинает напоминать суп с клецками, сытно-густой у берега и разрежающийся по мере отдаления от него. Вся эта масса равномерно колышется, словно первичный бульон, периодически извергая из себя организмы, решившие выбраться на сушу.

  Минимум одежды, цивилизация скрытая от глаз густой южной зеленью пробуждают в людях дремлющие древние инстинкты. Иначе чем можно объяснить спокойное созерцание мамашами процесса поглощения их чадом смеси песка и соленой воды, с нерушимым убеждением в его полезности, хотя в иное время и место дитятко уже было бы обложено антибактериальными салфетками, в два слоя, изнутри и снаружи.

  Детвора безгранично пользуется атмосферой всеобщего благодушия, беззаботно ловит сачками стремительных рыбёшек или неуклюжих крабиков, с неутомимостью бульдозеров меняет рельеф пляжа, или просто плещется до синих губ и бесцветных соплей.

  – Мы с вами находимся в одном из самых красивых уголков Черноморского побережья. Далее по маршруту вы увидите стенды с историческими фактами и сможете ознакомиться с ними. А сейчас можете пофотографироваться. Лучший ракурс находится здесь.

  Новая группа туристов, с новым гидом во главе. Этот - явный сторонник неперегруженной программы. Впрочем... Возможно он и прав... Факты и даты давно прошедших событий, имена давно ушедших людей скоро сотрутся из воспоминаний об отдыхе, а удачно сделанная фотография будет согревать душу ещё долгие годы...

  – Кукуруза! Чипсы! Креветки! Самосы!

  С размеренностью хорошо отлаженного часового механизма, бесконечными маятниками, проходят туда-сюда торговцы снедью, появляясь словно из воздуха и уходя туда же, в марево раскалённого дня. Их древние монотонные заклинания лишают людей чувства самосохранения, заставляя обливаться обжигающим соком запечённых фруктов из жареных пирожков, как кровью только что добытого оленя.

  Я неторопливо вышагиваю по кромке воды, наслаждаясь соприкосновением голых пяток с чуть колюче-шершавой мелкогалечной кожей пляжа. Море, с усердием весёлого щенка слизывает мои следы, приводя всё в первозданный вид. Словно и не было меня тут ещё мгновение назад.

  Так и человеческая жизнь, неимоверно долгая для нас, – мгновение не оставляющее следа в бескрайнем океане Вселенной, секундная вмятина смываемая волной времени

  День перешагнул за свою середину, вслед за Солнцем перевалившимся за зенит.

  Мимо протопал малолетний собиратель сокровищ в панамке, бережно неся пластиковое ведерко с изумрудами – осколками зелёного стекла отшлифованных морем.

  Вечно голодные чайки во всеуслышание бесстыдно попрошайничают: «Жрать! Жрать! Жраааать!».

  Пожалуй и вправду, пора на обед.