Легенда о скале

Родился мальчик с кровью, что светится в ночи,
Глаза были как звёзды, как угольки в печи.
Учёные забрали, и стали изучать,
Держали, и пытались феномен тот понять.
Годами говорили семье, что он больной,
Боялись прикоснуться, шептались за спиной.
И он сбежал однажды, в осенний час ночной —
Изрезанный и раненный, с истерзанной душой.

Она была обычной, невзрачной и простой,
Но в двадцать лет несчастье накрыло с головой:
Сперва немели пальцы, и вскоре стали камнем —
Рука, плечо, колено, всё тело стало рваным.
Её тогда прозвали “обиженной судьбой”,
“Не подходи, зараза!” — кричали вслед толпой.
Она ушла из дома, к ручью, под старой ивой,
Чтоб умереть одной — больной и некрасивой.

Однажды, тёмной ночью, он встретил у ручья
Ту девушку из камня — и понял, что ничья.
Тяжёлые ладони на берегу лежат,
Сидит и тихо плачет — лишь волосы дрожат.
Он подошёл, как призрак, светящийся в ночи,
Она взглянула резко — под стрЕкот саранчи.
Два брошенных, “неправильных”, у берега стоят,
Лишь ивы наклоняются — листами шелестят.

“Не бойся,” — он садится, ей протянув ладонь, —
“Я тоже не такой, я тоже изгнан вон.”
Светящаяся кровь стекает по запястью:
“Давай построим дом. Построим наше счастье.”
Она кивнула — слёзы вдруг высохли в глазах,
И вЕнки задрожали на каменных руках.
Впервые за годА она увидела надежду
И улыбнулась робко, в глаза смотря небрежно.

Он дом построил быстро — из веток и коры,
Светил ей поздней ночью, когда она мечтала.
Она его держала, светясь в его крови,
Друг друга уважали и жили без скандалов.
Впервые в жизни оба любили безмятежно,
Впервые кто-то видел иную красоту.
Он целовал ей руки и трогал камень нежно,
Она же звоним смехом лечила пустоту.

“Ах, как же ты прекрасна,” — шептал он ей порой, —
“Твой камень — как броня, что сохраняет нежность.”
“А ты мой свет,” — она кивала головой, —
“А кровь твоя в ночи нам дарит безмятежность.”
Они любили. Нет, не вопреки, а потому,
Что были “нестандартными” в глазах толпы.
Им было хорошо вдвоём, а не по одному —
Ведь даже у цветов порой растут шипы.

Но время шло, болезни ухудшались.
Её давило камнем, и уже не встать.
А кровь его светилась ярче, и мешала —
И оба знали: скоро им придётся умирать.
Они не плакали, судьбу не проклинали —
Держались друг за друга как камень и огонь.
“Спасибо, что ты был,” — её слова звучали.
“Спасибо, что ты есть,” — ответил тихо он.

А утром, на рассвете, когда коснулся крон
Огромный первый луч — без пышных похорон
Их принял лес спокойно, забрав в свой мир теней:
Она скалою стала, он — россыпью огней.

Все знают эту гору, что светится в ночи,
И кто-то шепчет тихо: “жестоки палачи”.
Но как бы ни плескала вода из-под ковша —
Душе найдётся каждой родимая душа.