Алёна

­­­­Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна
Пела тихо песню
У ручья влюблённо.
Мать смотрела долго
На тебя сквозь зори,
Говорила: — В песне
Спит душа истории.
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Шла тропинкой звонкой,
С книгой, отрешенно.
В платьице цветочном,
Босиком по росам,
Мир тебе казался
Сказочным вопросом.
Первый раз познала
Взгляды, раны, горе —
Так в тетради детства
Входит слово «воля».
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Плакала над книгой
На пороге дома.
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Ступая аккуратно,
Шла к нему в короне.
Он шептал: «навеки»,
Ты — «не отпускай же»,
А в листве мелькали
Свет и нотки фальши.
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Матерью качала
Сон младенца Йона.
Пела: «Засыпай же,
Мир пусть будет светел…»
Ястреб пролетавший
Был тому свидетель.
Муж ушёл, как листья
С клёна в час прощанья…
И оставил в сердце
Боль и расстоянье.
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Всё ждала, что вспомнит
Он слова былого.
Он забыл. А клён твой
Шелестел, как прежде —
О разлуке, лете
И былой надежде.
Всё уходит, знаешь,
Всё уходит, слышишь,
А ты всё мечтаешь,
Но ему не пишешь.
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
В старости глядела
В стену из бетона.
Мир ушёл, как парус
За закатным краем,
Как ушёл Икарус
Солнцем согреваем.
Ты, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Тихо спишь под небом
Без обид, и стона.
И, в лучах рассветных
Голубого клёна,
Плавно исчезает
Тень твоя — Алёна.
Ты же под землею,
Без тревог и спора,
Со своей семьёю
Спишь под сенью бора.
Клён стоит как ране—
Страж и утешенье,
На твоём кургане,
Жизнь ведь лишь мгновенье.