Алцвет

Алцвет
Автор: Шошина Ольга Анатольевна

В глухой, забытой богом ложбине, где туман, словно саван, лежал на кочках с утра до вечера, рос цветок по имени Алцвет. Имя сие ему дали неспроста: стебель его был тёмным, почти чёрным, а венчик — алым, как капля крови на сумеречной земле. Он не пел светом, но от него исходило тихое, согревающее тепло, будто от последней угольки в остывающем костре. И был он одинок, ибо тепло его было не для сырого мха и не для колючего бурьяна, что окружали его.

Жили в той ложбине старый Ворон, сидевший на обгорелой сосне, да семейство Мышей-полевок в корнях. И вот возжелали они, по глупости ли, по скудоумию ли, наставить Алцвет на путь истинный.

«Зачем тебе это ненужное тепло, о котором никто не просил? — каркал Ворон, чистя клюв о сук. — Оно сушит мох, на котором мне спать удобно. Уйми его. Всякая излишняя теплота в этом мире ведёт лишь к новым страданиям».

«И правда, — вторили ему Мыши, высовываясь из нор, — ты нарушаешь наш уклад. Мы спим днём, а от твоего тепла просыпаемся и путаемся в мыслях. Будь как все — холоден и безмолвен. В этом смирении — великая мудрость».

И Алцвет, чья душа жаждала не столько солнца, сколько простого понимания, послушался. Он стал сжиматься внутрь себя, затаивать своё крошечное пламя. Он думал, что, угодив другим, обретёт покой. Но покой, купленный ценой самоотречения, оказался похож на смерть. Алое пламя его венчика потускнело, стало бурым, как ржавчина; стебель, лишённый внутреннего огня, скрючился и почернел. Он не угас, нет. Он окаменел в попытке стать удобным.

Однажды ветер занёс в ложбину репейник — колючий, цепкий, чья жизнь была борьбой.

«Эй, брат, — сказал Репейник, цепляясь за землю рядом, — я слышал, здесь должен быть цветок с огнём в жилах. Это ты?»

«Был, — прошелестел Алцвет едва слышно, и голос его был похож на скрип мёрзлой ветки. — Но моё тепло мешало миру. Я должен был смириться».

«Смирение? — усмехнулся Репейник. — А не есть ли величайшая гордыня — думать, что твоё ничтожное тепло способно хоть что-то изменить в этом мире? Ты возомнил себя слишком значительным, вот и принёс себя в жертву. Истинное смирение — быть собой, не ожидая ни похвалы, ни осуждения».

Но Алцвет уже не мог распрямиться. Он задохнулся в тисках собственного выбора. Он стал чёрным, холодным сучком, торчащим из земли.

Ворон, пролетая как-то мимо, крякнул: «Видишь, как всё устроилось? Он обрёл покой». Мыши же, пробегая, перестали замечать его вовсе.

И лишь Репейник, цепляя на свои колючки шерсть случайной овцы, унесся прочь, унося с собой память о том, что в этой ложбине кто-то предпочёл не жить, лишь бы не мешать чужому сну. А ветер выл в овраге одну и ту же бесконечную песню о душах, что губят себя не от ненависти, а от ложной, слепой любви к мнимому порядку вещей.

29.10.2025